Реквием машине времени
Шрифт:
– Что это? – нарушил молчание Евгений.
– Это Башня хроноускорителя лаборатории времени, – ответил Павел и пожалел, что взял его с собой. Он так и не понял, чем Баранов так поразил Люцию, что она вышла за него замуж. – Мы называем ее для краткости Ствол.
Снова помолчали. Потом Павел поднял аппарат выше и медленно повел к исполинской трубе, до которой оставалось километров восемь. В кабине раздался писк вызова, замигал алый огонек индикатора. Павел нажал кнопку связи.
– Борт-икс, вы вошли в запретную зону, запретную зону! – прозвучал характерный
– Код сто семь, инспектор отдела безопасности Павел Жданов, группа «роуд-аскер».
Секунда, ответ:
– Вход разрешен.
«Сапсан» продолжал двигаться дальше.
– Как строго! – сказал Евгений. – Это и есть тот самый хроноускоритель? По-моему, совсем недавно я видел видеопередачу с места происшествия. Но в натуре это… – он поискал слово, – более серьезно. До сих пор неизвестно, что произошло?
Куттер завис над вершиной белой колонны. Пилотам показалось, что они заглянули в глубокий, со светящимися стенами колодец. Вершина Ствола была слегка размыта и дрожала, будто накрытая шапкой нагретого воздуха.
Павел поднял голову и увидел в зените розовое пятнышко света, похожее на летящую по ветру светящуюся паутину. Его вдруг пронзило острое ощущение опасности, будто некий исполин равнодушно навел в спину излучатель и положил палец на спуск. В тот же момент колонна под ними загорелась дрожащим желтым светом, гулкий удар обрушился на ушные перепонки, куттер подбросило вверх на добрый десяток метров.
Мерцающее облако света скатилось кольцом с колонны Ствола на землю, угрюмые рогатые машины попятились от него прочь. Откуда-то из-за холмов со всех сторон ударили по Стволу зеленые огненные клинки, снова и снова. Адское шипение и треск перекрыли все остальные звуки, а потом наступила полная тишина, словно аппарат провалился глубоко в подземелье.
Павел успокаивающе тронул товарища за плечо, поднял куттер еще.
Разгул неведомых непосвященному стихий под ними пошел на убыль, Башня перестала светиться желтым накалом и походила теперь на тлеющую сквозь сизый пепел головешку. Кольцо белого, переливающегося перламутром пламени распалось на облачка и погасло. Со всех сторон Ствол окружали, группируясь в колонны, светлячки невидимых в темноте машин.
Тишина внезапно лопнула, словно куттер продавил пленку глухоты, стали слышны многотональные свисты, необычные тоскливые крики, от которых сжималось сердце, голоса команд, звонки и глухой шум, напоминающий гул прибоя.
– Я думал, что оглох, – признался Баранов. – Что это было?
– Коррекция масштабов, – пробормотал Павел. – Странно, что нас не предупредили… Ну, идем домой? Больше ничего интересного не увидим.
Евгений, перегнувшись, продолжал смотреть вниз.
Павел включил интерком, и в рубке зазвучали негромкие голоса переговаривающихся людей. Сквозь них пробился четкий и звучный бас:
– Первый вызывает «роуд-аскер» сто семь…
Молчание, вернее, равномерный шум других голосов, и снова:
– Первый вызывает «роуд-аскер» сто семь…
Павел спохватился
– Сто седьмой слушает Первого.
– Сто седьмой, вас ждут в Центре, срочно ответьте по двадцать второму каналу.
Павел посмотрел на спутника, с трудом избавляясь от мыслей о Люции.
Разозлился, стряхнул оцепенение.
– Извини, меня вызывают. Придется тебе добираться домой одному.
– Жаль, а то посидели бы у нас, посмотрели мою коллекцию рогов и клыков, я ведь охотником стал.
– В другой раз. И вообще хорошо бы встретиться всей нашей старой компанией. Не возражаешь?
– Соберу всех и позвоню. До встречи.
Высадив Евгения, Павел помахал рукой, и вскоре рубиновые светлячки кормовых огней куттера затерялись в ночи.
Глава 6
В бункере Центра его ждали Ромашин, Златков и директор УАСС Ив Костров. До этого Павел видел директора всего два раза, и то, что руководитель такой мощной организации, как аварийно-спасательная служба, «снизошел» до посещения Центра, указывало на серьезность происходящих событий больше, чем другие факты.
Ив Костров был среднего роста, нетороплив, скуп на слова, широкоскул и рыжеволос. Твердый рот, пристальный взгляд из-под припухших век, умение мгновенно оценивать собеседника говорили о недюжинном уме и сильной воле этого человека. Павел, здороваясь, встретился с ним глазами и понял, что оценен и взвешен взыскательно и точно – он, инспектор космосектора УАСС, считавший себя неплохим психологом, непроницаемым для других!
– Дела наши не блестящи, – сказал Ромашин. – Только что получен анализ состояния среды вблизи Ствола: изменены все природные параметры, обнаружена широкая гравитационная депрессия, растущая в глубь Земли. Кроме того, открыты более чем странные объекты в космосе, расположенные по вектору от Ствола на расстоянии около ста астрономических единиц от Солнца. Но самое главное, что дальше нас не пропустили! Путь в космос на этом направлении блокирован.
– Как не пропустили? – вяло удивился Павел. – Кто не пустил?
– Не знаю. Мы направили спейсера погранслужбы и дальше в открытый космос по тому же вектору, но в световом полугоде от Солнца корабли наткнулись на неизвестное поле, отбросившее их назад.
– Может быть, надо просто обойти эту область?
– Результатов пока нет. – Ромашин посмотрел на директора Управления и замолчал.
– Вы догадываетесь, зачем вам все это говорится при мне? – спросил тот, сдерживая в голосе басовитые громыхающие нотки.
Павел кивнул.
– Под угрозой жизнь многих тысяч людей, и надо спешить с выключением Ствола.
– Под угрозой существование цивилизации – вот как стоит вопрос! Связь между странными явлениями на Земле и в космосе и экспериментом в лаборатории времени прямая. Нет смысла объяснять, как дорога каждая минута. Мне сообщили, что именно вы пойдете в лабораторию. Справитесь?
Павел выдержал еще один быстрый оценивающий взгляд, но за него ответил Ромашин:
– Справится, я в него верю.