Реквием машине времени

Головачев Василий Васильевич

– Из людей никто не пробовал пройти в Ствол?

– Никто… кроме Марича. Это ведь равносильно самоубийству.

Второй раз Павлу напоминали об опасности его будущей вылазки. Конечно, он имел право отказаться, но ведь кто-то обязан проникнуть в хроноускоритель и выключить этот проклятый генератор.

– Чем грозит человеку столкновение с «хронопеной»? Мне много говорили об опасности зоны темпоральных эффектов, но чем она опасна конкретно?

– В зоне «хронопены» пространство-время становится многосвязным на макроуровне. Время становится «пространственноподобным», то есть измерение интервала между прошлым и будущим можно свести к измерению длины. Кроме того, рядом сосуществуют области пространства,

в которых время течет в разных направлениях и с разной скоростью. При переходе из области в область может произойти распад психики, распад личности. Человек может уцелеть физически, но погибнуть как разумное существо. Но все же вероятнее всего он просто превратится в сгусток энергии, во вспышку света.

– М-да… – протянул Павел. – Атаковать Ствол в лоб действительно опасно. Спасибо за предупреждение.

– Всегда к вашим услугам, – поклонился Федор.

Павел вернулся в зал контроля, где в это время проводилась перекличка постов наблюдения, и попросил диспетчера выдать ему статистический отчет об изменениях среды вокруг Ствола за последние двое суток.

Полчаса ушло на изучение отчета, выведенного на дисплей. Ромашин не зря обращал внимание инспектора на характеристики среды в месте расположения лаборатории. По отчету выходило, что процесс изменения среды постепенно ускоряется. Самым неожиданным следствием изменений как для метеорологов, так и для исследователей было появление гравитационной депрессии. Поле тяготения вокруг Ствола приобрело «форму» вогнутой линзы: направление силы тяжести уже не совпадало с перпендикуляром к земной поверхности, и люди вдруг начинали ходить под углом в пятнадцать градусов к вертикали. Летательные аппараты в полете по горизонтали, приближаясь к Стволу, начинали полого скользить вниз, альтиметры давали снижение высоты, а гравиметры упрямо твердили о неизменности потенциалов гравитации.

Со Златковым поговорить не удалось. Пока Павел беседовал с диспетчером, начальник Центра исчез из зала в неизвестном направлении. Видимо, он устал от бесконечных вопросов и не хотел снова и снова повторять азбучные, по его мнению, истины.

Павел соединился с базой УАСС в Калининграде, предъявил свой карт-бланш и попросил подготовить к полету десантный когг, перебросив его в район Брянска, к станции метро.

Диспетчер кивнул, хотя в глазах его мелькнуло удивление. Павел не стал объяснять ему, что несколько лет проработал пилотом-испытателем полигона УАСС на Сааремаа, и лишь уточнил время прибытия когга в Брянск. Аппарат, способный совершать «теневые» прыжки внутри Солнечной системы, понадобился ему, чтобы посетить те странные области над Землей, о которых говорил Ромашин. Едва ли того требовал ход расследования катастрофы, и Павел в душе понимал это, но, во-первых, расследование, как таковое, зашло в тупик, новые факты только добавляли загадок, не объясняя старых, а во-вторых, откуда-то пришло ощущение нереальности происходящего, отстраненности бытия, ненужности и тщетности попыток осмысления событий. С Павлом такое происходило впервые, он сначала с удивлением, а потом и с тревогой прислушался к себе, пытаясь понять, что послужило первопричиной необычных, новых ощущений, и пришел к выводу, что причин несколько. Он «выпал» из привычного ритма работы в космосе – это раз. Остался без друзей, которые понимали его с полувзгляда, – это два. И, наконец, получил изрядный психологический шок от избытка информации и того смысла, который стоял за словами «режим бедствия», «катастрофа» и «угроза существованию Вселенной».

Павел вышел из кабины метро в Брянске и отправился разыскивать транспортную площадку грузового орбитального лифта, где должен был дожидаться его когг типа «Коракл» без пилота.

Глава 7

Получив разрешение диспетчера транспортной

инспекции на старт, Павел привычно провел контроль функционирования и поднял машину в воздух. Через пять минут он был над Стволом. Зависнув на минуту на высоте в десять километров, Павел сообщил в Центр о своих действиях и попросил включить его когг в поисково-опознавательную сеть группы «роуд-аскер».

Переключив станцию связи на волну интеркома, он стал слушать переговоры пилотов и наземных служб между собой. Голоса были негромкие, буднично спокойные, и Павлу снова на короткое время показались напрасными его тревоги и страхи. Жизнь Земли продолжалась обычными темпами, и даже здесь, в районе катастрофы, где УАСС ввело режим бедствия, не чувствовалось лихорадочной и жестокой спешки, напряжения и тревоги, соответствующих настоящему бедствию, влекущему разрушения, уничтожение природной среды и человеческие жертвы.

Когг медленно пополз вверх. Зеленая холмистая равнина вокруг Ствола отодвинулась, детали и подробности ландшафта растворились на фоне сочной зелени. Ствол превратился в белый карандаш, воткнутый острым концом в землю.

Мимо проскользнул ажурный короб с шариком кабины на торце – излучатель силового поля. В километре висел второй такой же, за ним еще один. Вероятно, пояс силового заграждения. На высоте сорока километров Павла окликнули:

– Эй, кто там лезет напролом? Пилот неизвестного «Коракла», ответьте патрулю заграждения, вы нарушаете режим работы.

Павел притормозил подъем.

– Инспектор Жданов, отдел безопасности, «роуд-аскер».

Тон патрульного не изменился.

– Будьте внимательнее. Выйдите из зоны риска.

Вскоре Павел оказался в непосредственной близости от первой из странных областей – светящегося слоя площадью в два десятка квадратных километров. На фоне фиолетового купола неба стратосферы она выглядела красивой, зеленовато светящейся паутиной, похожей на интерференционную картину световых волн. Узор «паутины» медленно и непрерывно менялся, из-за чего казалось, что она то удаляется, то приближается, танцует.

Павел направил когг прямо в ее центр, готовый изменить курс при первых же признаках опасности, но делать это ему не пришлось: аппарат сам собой, без команды, плавно изменил направление движения и отвернул от покрывала. В рубке зазвучал тот же голос:

– Инспектор, вы в опасном районе. Прошу не мешать работе исследователей. Как слышите?

– Прекрасно слышу, – пробормотал Павел сердито. – Чем опасен район свечения?

– В его излучении есть жесткая компонента.

– Машина имеет полевую защиту от всех видов излучения.

– И все же прошу не рисковать. Исследования свечения начались недавно, могут быть неприятные сюрпризы.

– Хорошо, понял.

Когг увеличил скорость и вышел из-под светящейся вуали. Земля на глазах превратилась в пухлый голубовато-зеленый шар.

Десять тысяч километров до следующей загадочной области пространства – «пузыря отталкивания» – когг преодолел за две минуты. Здесь повторилась та же ситуация, что у зоны свечения: когг изменил траекторию и погасил скорость почти до нуля.

– Вы у зоны «два», – произнес знакомый патрульный. – Диаметр зоны тысяча километров, включите локацию в диапазоне инфра.

Павел послушно включил локаторы и увидел впереди и вверху мерцающую голубоватым светом объемную фигуру – сетчатый шар. Вокруг зоны установили радиоотражатели, чтобы было видно издалека, догадался инспектор. «Напрасно полетел, – подумал он вдруг, разглядывая на экранчике локатора светящуюся мошкару вокруг тысячекилометрового «пузыря». – Никто сейчас не скажет, связаны ли эти странные образования с работой Ствола, а интуиция не обладает правом проверенного факта. Что из того, что я убежден в их связи? Доказательств-то нет. Доказать эту связь можно, только побывав в лаборатории…»