Ремесленный квартал
Шрифт:
Ройчи полез рукой в боковой карман. Два ближних пирата тут же напряглись, но Бвана остановил их нетерпеливым жестом. А наёмник, невозмутимо покопавшись, выудил целую жменю чего-то, протянул руку и ссыпал это в огромные ладони главаря морских разбойников. Характерный звон сообщил всем желающим, что это деньги.
Бвана какое-то время оторопело рассматривал содержимое ладони, а потом, откинув голову назад, захохотал своим басом. Эхо смеха заметалось по улице, разгоняя повисшую тишину, и умчалось в обе стороны, словно желая сообщить всем встречным
— Ну, вы, Ройчи, и мастер обмана, — ухнул пират, вытирая свободной рукой выступившие слёзы.
— Вы даже до конца не представляете, какой, проницательный и мудрый Бвана, — наёмник скромно потупился. Потом поднял голову и серьёзно уточнил: — Мы можем идти?
— Да, — величественно махнул рукой Бвана, — иди решай свою проблемку, — он окинул напоследок белолицего изучающим взглядом. — Если будет желание, приходи на мой корабль. Спросишь у любого, где ковчег Чёрного Льва, и он тебе покажет. Мне такие интересные и… бесстрашные, — многозначительно выделил, — люди нужны.
Заминка в речи пирата была понятна. Игнорированием смерти, храбростью и отвагой этих людей было не удивить — путём естественного отбора трусы выбывали в первую очередь. Но капитан Бвана подразумевал, видимо, при всех выше перечисленных необходимых качествах ещё и умение думать. Ибо идущие в бой, простые бойцы морского братства вряд ли отличались мыслительной изобретательностью.
— Я услышал, — Ройчи вежливо склонил голову, хлопнул себя по левой части груди, а когда поднял глаза, то лицезрел спину удаляющегося к своим воинам Бваны.
Ностромо увидел, как Ройчи неторопливо развернулся к ним, и гном по мимолётно пробежавшему по лицу облегчению понял, что при всей браваде, его товарищ напряжён и не до конца уверен в своей импровизации. Тем не менее, Ройчи приблизился к ним твёрдым шагом (не та разболтанная походка, которую он демонстрировал при выходе на сцену), подмигнул гному, отрицательно качнул головой — «не сейчас, нас видят, мы под прицелом», на что Ностромо согласно кивнул: «я знаю».
— Ну что, добрые агробарские воины…
— Это солдаты Вер Тиссайи, — перебил его «светлый».
— Серьёзно? — Ройчи был несказанно удивлён. — Как причудливо судьба перемешала кости. Ладно, об этом позже… Но всё-таки, как там барон поживает?
— В повозке, без сознания. Надеюсь, выживет, — несмотря на то, что наёмник — человек адресовал свои вопросы пехотному сержанту, разговор вёл Ностромо.
— Даже так… — Ройчи непроизвольно почесал затылок, что выдавало крайнюю степень изумления. — Главное, что жив вербарец. Ничего, — он решительно подхватил под локти сержанта и гнома и чуть ли не потащил их прочь, — доберёмся до места — а там Худук, он живо поставит здоровяка на ноги — сейчас любой добрый меч может пригодиться.
Гор, сразу же высвободив руку из захвата наёмника, тем не менее, не отставал от прибавивших шагу гнома и странного мужчины, вроде как безоружного, но от которого сильно веяло опасностью. Он молчал всё время. Даже когда они благополучно добрались
— Быстро разворачиваемся и уходим назад.
Пехотинцы недоумённо глянули на своего старшего по званию, но тот лишь согласно кивнул и тут же продублировал команду. Солдаты развернулись и поспешно потянулись за сержантом, рядом с которым уверенно шла странная парочка.
Может кто-то из них и вспомнил Ройчи по недоразумениям, что произошли между ними, когда наёмники с раненным маркизом РоПеруши уходили от уруков или по совместному возвращению в Агробар, но никто не подал виду. Только недовольное бурчание нескольких бойцов сопроводило их отход. Обернувшись, Ностромо не очень удивился, увидев среди парочки недовольных давешнего вислоусого ветерана, часто поминающего дракона в связи с невесть откуда свалившимися им на головы наёмников.
Только свернув несколько раз в различные улочки, Ройчи успокоился, и, игнорируя зарождающийся недовольный ропот уставших солдат, приблизился и обнял гнома.
— Ну, здравствуй, бродяга.
— И тебе не кашлять, бледнокожая лягушка, — дрожащим от переполняющих его чувств прогудел Ностромо.
— Эй, что за дела! — наконец не выдержал один из солдат. — Почем мы ушли?
Ностромо неожиданно для себя рассвирепел и хотел уже сказать что-то гневное в ответ, да в горле заклокотало, засвистело, и его тёмное от природы, будто от продолжительного загара, лицо буквально посинело от прилившей дурной крови.
— Спокойно, — Ройчи хлопнул по спине товарища, — не надо так нервничать, уже всё позади, — и объяснил раздражённым бойцам ВерТиссайи. — Там была засада. Заплатили бы вы за проход или нет — не важно. По бокам улицы за заборами сидели стрелки и ждали сигнала.
Судя по вытянутым и недоверчивым лицам, озвученное действительно было новостью, но не до конца принятой. Что тут же поспешил озвучить один из солдат:
— С каких это пор мы, настоящие агробарские воины должны верить на слово наёмникам?..
— Только глупая лягушка может не услышать поступь цапли, — перебил его Ройчи и мило улыбнулся в изрезанное шрамами лицо. — Боец, ты наверное не пехотинец, а разведчик, раз можешь доверять своим чувствам. Рискни, сходи назад, и если ты вернёшься, то я… — наёмник прищурился, — так и быть, дам тебе золотой…
Солдаты тут же загалдели:
— Мы, конечно, понимаем, что ты потратился…
— Небось, всё отдал чёрному…
— Или не всё…
— А зачем?..
— … А если не вернёшься, то я тем более буду доволен, — и доброжелательно улыбнулся. — Кстати, — Ройчи обратился ко всем, — мы, наёмники, никого не неволим — можете валить на все четыре стороны. Мы только барона, командира вашего заберём — есть у нас один знакомый, который сможет его починить…
— А в рыло?..
— Братцы, да что он издевается!..