Репортер Кэйд (др. перевод)
Шрифт:
— Обязательно. Теперь я прощаюсь с тобой, и, пожалуйста, навесь ты замок на свой карман.
Кэйд пошел на кухню, где Хуана сосредоточенно резала красный перец.
— Я только что говорил с Уондом, — сказал он, входя. — Есть работа. Как назло, мне надо ехать обратно в Мериду.
Она поморщилась.
— А что, это так обязательно, милый?
— Ну, что делать? Работа есть работа.
— И когда?
— В конце недели.
— Ну ладно, что ж поделаешь? Мы ненадолго уедем?
Кэйд потер подбородок.
— Понимаешь ли… я должен поехать один. Там
Она удивленно взглянула на него.
— О! Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?
— Нет, дело не в этом. Просто такая специфика работы — надо быть одному. — Он обнял ее. — Меня неделю не будет. Как же ты тут будешь без меня, дорогая?
— По-моему, милый, лучше было бы, если бы я поехала с тобой. Обещаю не мешать тебе. Ты не думаешь, что так будет лучше?
Кэйд заколебался.
— Видишь ли, проблема в том, что заказчики оплачивают только мои расходы, — проговорил он наконец.
В ее глазах отразилась тревога.
— Мне кажется, что ты как-то сказал, будто у нас полно денег.
— Ну, в общем-то да. Но разбрасываться ими не стоит. Понимаешь, на данный момент я малость потратился, но через месяц-другой придут потиражные гонорары и все будет в порядке.
— Ты слишком много тратишь на меня, верно? Ведь так?
— Выбрось это из головы. Ты занимаешься кулинарией, а остальное предоставь мне. О деньгах я позабочусь, — твердо сказал Кэйд. — у меня все под контролем, так что не волнуйся. Ты просто наберись терпения и оставайся здесь, пока меня нет. А месяца через два мы куда-нибудь махнем с тобой.
Зазвонил телефон. Кэйд с облегчением вышел.
Это был снова Сэм Уонд.
— Слушай, я здесь проверил: получается тридцать процентов убытков, если я буду сейчас продавать акции.
— Черт-те что! Ну, давай кредит возьмем у банка.
— Ты что, газет не читаешь? Сейчас же ограничения ввели на кредиты. Ничего ты у них не получишь.
Раздражение вновь охватило Кэйда. До чего же ему была противна вся эта возня с деньгами.
— Ну и пускай! Подумаешь! Что значит потеря тридцати процентов? Продай ты их к черту, мне нужны деньги, Сэм, понимаешь?
— Но не такую же сумму? Покрой долг и еще пару тысяч займи, пока не подойдет потиражный гонорар.
— Ладно! Продай их к чертовой бабушке. — Кэйд повесил трубку.
Осознав теперь, что у него по-настоящему не хватает денежных средств, Кэйд начал переживать по поводу непрерывной утечки денег. Сущие мелочи, на которые прежде он не обращал внимания, вызывали у него тревогу: бензин для "тандерберда", ремонт холодильника, счет за дюжину бутылок виски, умопомрачительный счет за пинту духов "Джой", которые он бездумно заказал, не осведомившись о цене, счет от Ольмедо за пользование фотолабораторией, счет за четыре пары туфель для Хуаны. Впервые в жизни он начал составлять реестры своих трат, без конца вычитая и вычитая и ничего не прибавляя. С чувством страха обнаруживал он, с какой скоростью таяли шесть тысяч долларов, оставшиеся после того, как он покрыл банковский перерасход.
Хуана отвезла его на машине в аэропорт к рейсу
— Ну что, дорогая, как ты тут без меня будешь проводить время?
Она пожала плечами.
— Что-нибудь придумаю. Мне хочется улететь с тобой в Мериду. Я без тебя буду скучать.
Они остановились у зала вылета.
— Я тебе буду звонить каждый вечер, — сказал Кэйд. Ему очень не хотелось расставаться с ней. — Поезжай, не жди, пока я улечу. Сегодня же часов в восемь я позвоню тебе.
На второй вечер в отель, где остановился Кэйд, позвонил Крил.
Кэйд теперь сожалел, что слишком много раньше думал о деньгах, сейчас он страшно тосковал по Хуане. С наступлением темноты, когда он не мог больше продолжать работу, жизнь казалась ему совсем тоскливой. Накануне он час провел у телефона, разговаривая с Хуаной. Собирался и в этот вечер позвонить ей, но тут раздался звонок, — на проводе был Крил.
Кэйду не терпелось поскорее закончить разговор с ним, чтобы поговорить с Хуаной, поэтому он сразу спросил у Крила, что ему надо.
— Я просто решил, что мне следует сообщить вам, сеньор, о том, что журнал с вашим репортажем о корриде поступил в продажу в Мехико сегодня утром, — сказал Крил.
— Ну и что? — Кэйд нетерпеливо поглядывал на часы: Хуана ждет, уже перевалило за восемь часов вечера.
— Журнал очень плохо принят, сеньор. Я говорил вам, что Диас — популярный герой. Его поклонники считают, что вы показали его в самом невыгодном свете. Очень плохо были приняты все фотографии.
— Ну, а мне-то что делать, Адольфо? Посыпать себе пеплом голову?
— Я счел нужным предупредить вас. Сегодня мне порезали все четыре шины на автомобиле. Это — дело рук кого-то, кто знает, что я помогал вам делать снимки.
Кэйд нахмурился.
— Извините, Адольфо. Очень сожалею. А кто это сделал?
— Не знаю, но догадаться нетрудно. Я говорил вам, что Реджино Франоко считает Диаса своим богом. Думаю, он это и сделал.
— Очень сожалею. Купите себе новые шины и пришлите мне счет. В конце концов вы-то тут ни при чем.
— Что вы, я не претендую ни на что. Просто хотел вас предостеречь, сеньор. Если со мной проделали такое, с вами они могут поступить хуже. Так что будьте начеку.
— Да катись он к черту, этот недоносок! — вспылил Кэйд. — Если он попытается сунуться ко мне, я ему сверну его грязную шею! Покупайте себе новые шины и присылайте счет. Я настаиваю.
— Ну, что ж, большое спасибо, сеньор, но будьте осторожны. Хорошо, что вас здесь нет. К тому времени, как вы вернетесь, страсти поостынут.
Кэйд вдруг подумал о Хуане.
— Вы не думаете, что с моей женой что-нибудь может случиться, Адольфо?
Крил засмеялся.
— Нет, сеньор. В этом могу вас уверить. Сеньора Кэйд в полной безопасности, потому что она хорошо знает, как о себе позаботиться. Кроме того, она мексиканка и очень красива.