Репортер Кэйд (др. перевод)
Шрифт:
Девушка медленно обошла вокруг стола, снимая свое легкое черное пальто. Похоже, что она была в шоке. Большие сине-фиолетовые глаза смотрели безучастно, полные розовые губы подрагивали.
— Присаживайтесь, — мягко сказал Кэйд. — Все должно уладиться. И пожалуйста, не переживайте, пока я не вернусь. — Он обернулся к Бурдику. — Ты едешь, Эд?
— Еду. Генри прямо орал, чтобы я немедленно явился.
— Тогда поехали.
Викки Маршалл медленно села в кресло и опустила голову. Ее золотистые волосы
Кэйд сделал знак Бурдику, и они вдвоем тихо покинули квартиру. Спускаясь в лифте, Кэйд сказал:
— Сообщение выбило ее из колеи. Они очень близки с братом.
— Да-а… Вот это девочка, — сказал Бурдик. — Просто блеск. А чем она занимается?
— Судя по тому, что я увидел у нее в квартире, она моделирует одежду, художница. Притом очень хорошая. Я решил, что лучше её спрятать пока у нас. Конечно, она хотела сразу идти к брату, но я уговорил ее подождать.
Спустя десять минут они вошли в кабинет Мэтисона. Джоэль Бернстейн был уже там. Известный адвокат по уголовным делам был невысок, толст и агрессивен. Он как раз изучал один из снимков Фридлэндера, сделанный Кэйдом. Выпрямившись, когда Мэтисон представлял их, он обменялся с Кэйдом рукопожатием.
— Не хотел бы я, чтобы такую картинку напечатали, будь я Фридлэндером, — сказал Бурнстейн, бросив фотографию на стол.
Бурдик взглянул на нее и присвистнул. Кэйд поймал в объектив лицо старика в его самом злобном проявлении. Жирное, стареющее лицо зла и коррупции, каждая морщинка жестко выделена, тяжелые мешки под глазами, утонувшими в тени, обрюзглый, жестокий рот в зверином оскале.
— Этот снимок не пойдет, — сказал Кэйд тихо. — Мы можем договориться с Фридлэндером. Напечатаем другой.
— Вот уж дудки! — взорвался Мэтисон. — Только этот! О чем ты говоришь? Другие ничего не стоят!
Бурдик перебирал остальные фотографии.
— Ну эти-то снимки прямо льстят голубому старику, — сказал он. — Только тот, Вэл.
Кэйд взглянул на Мэтисона.
— Эти фотографии моя собственность, Генри. Остальные дарю тебе просто так. На них видна забинтованная рука Фридлэндера, а это и есть главная новость. Кроме того, это все эксклюзивно. А вот эта фотография без моего разрешения использована не будет.
— Ты мне не сможешь воспрепятствовать, — ответил Мэтисон с яростью в голосе.
— Может, может, сам знаешь, — сказал Бурдик. — И может притянуть "Сан" к ответу за нарушение авторских прав.
Кэйд повернулся к Бернстейну.
— Мы можем это дело уладить очень быстро. Вы бы не пошли к Фридлэндеру показать ему этот портрет? Если он откажется от обвинений против Маршалла и скажет, что это был несчастный случай, мы не будем его публиковать. Ну, а если он захочет завернуть круто, мы тоже завернем круто.
Бернстейн немного подумал и кивнул головой.
— Хорошая
— Э-э! Минуточку! — крикнул Мэтисон, стукнув кулаком по столу. — Вы…
Бернстейн вышел из кабинета, даже не взглянув на Мэтисона.
Наступила пауза, потом Мэтисон сказал:
— Ты хоть соображаешь, Вэл, что мог бы продать эту фотографию всем газетам мира? Ты бы оторвал приличный кусок. Что с тобой?
— Да ничего. Просто бывает время, когда деньги для меня — это не главное. Мне хочется помочь этого парня реабилитировать, только и всего.
Наблюдая за ним, Бурдик думал о том, что скорее всего это сестра, а не парень так повлияла на Кэйда. Он надеялся, что так оно и есть на самом деле.
Спустя час позвонил Бернстейн.
— Сработало, — сказал он Мэтисону, который поднял трубку. — Я сейчас еду в участок. Фридлэндер отказался от обвинения. К счастью пистолет был его, а не Маршалла… Его версия будет такой: Маршалл нашел пистолет в ящике стола, не знал, что он заряжен, взял его в руки и нечаянно выстрелил.
Мэтисон тяжело дышал.
— Но ведь все же узнают, что это брехня.
— Конечно. Но кто сможет доказать, что это брехня?
Мэтисон бросил взгляд на остальные снимки Фридлэндера и Джерри Маршалла. На худой конец — эксклюзив, хотя сенсация умерла.
— Ну, ладно. Спасибо, что позвонили.
— Парнишку я освобожу через час. Завтра ему надо появиться на суде, но это уже формальность. Я позабочусь обо всем. — Бернстейн засмеялся. — Этот Кэйд что-то особенное. Мне бы и в голову не пришло шантажировать Фридлэндера. Он точно рассчитал его психологию.
— Это верно — кисло отозвался Мэтисон и положил трубку.
Кэйд и Бурдик ждали возле полицейского участка, когда Джерри
Маршалл вышел в окружении возбужденных репортеров. Сердитый полицейский расчищал ему дорогу к автомобилю Кэйда. Маршалл залез в машину при свете фотовспышек, и когда Кэйд резко тронул машину с места, упал на заднее сиденье.
Мистер Бернстейн сказал мне о том, что вы для меня сделали, мистер Кэйд, — сказал он. — Я вам многим обязан. В любом случае, большое спасибо.
— Вы более обязаны вашей сестре, Джерри. Она удивительно милая девушка. Постарайтесь это запомнить на будущее. Хорошо?
Бурдик улыбался. В голосе Кэйда он уловил нотки, которых раньше не слышал от него. Про Хуану он знал. А теперь появилось чувство, что Викки Маршалл может стать противоядием, которое рано или поздно Кэйд должен был найти.
Они остановились у своего дома.
— Идите к нам, наверх, — сказал Кэйд Маршаллу. — А мы пока тут покатаемся. Через пару часиков нам пора будет на боковую, так что к этому времени вы отправляйтесь домой. Заберите и берегите ее.