Рерайтер
Шрифт:
О как! Ректор меня даже в лицо знает, и даже по имени величает. Очень интересно. Я не заставил себя долго ждать и просочился внутрь.
— Садись, — Леонид Николаевич показал на стул, и тут же представил находившегося в кабинете еще одного взъерошенного товарища, — это Леонид Никитич, он у нас отвечает за дисциплину. У него есть вопросы к тебе.
— За дисциплину? — Мне есть чему удивиться, никаких замечаний по дисциплине у меня еще не было.
— Да, вопросы касаются дисциплины, — подает голос товарищ, — ты работал в нашей лаборатории и подписывал документ о неразглашении.
—
— Ну и как же тогда вы объясните вот это? — Он кивает на стол, на котором я вижу чью-то докладную.
— А что это? — Интересуюсь у Леонида Никитича.
— Это докладная, — сообщает он мне таким тоном, будто я изобличен в какой-то преступной деятельности.
— И? — Поощряю его продолжать обвинительную речь.
— Вы совсем не чувствуете за собой вины? — Удивляется он.
— Нет, — говорю ему совершенно честно.
— А где вы взяли схемы устройства, которые предложили Жилкину?
— Сам нарисовал, — опять же «крою правду матку».
— Сам?! — Подпрыгнул от негодования товарищ. — Лучше признавайся, кто тебе дал схемы? Кому ты сообщил о проводимых в институте работах?
— Никому не сообщал, — пожимаю плечами, — а схемы рисовал сам.
— Значит, не хочешь сознаваться, — насупился Леонид Никитич
Упс, а ведь это один в один слова Жилкина, неужели это он решил меня так на деньги кинуть, или просто совпало. Я чуть поворачиваю голову и наклоняюсь, чтобы разглядеть фамилию на докладной, товарищ, увидев мои потуги, быстро хватает и переворачивает листок, но поздно, фамилию заявителя я успел рассмотреть. Вот ведь скотина, а еще доктор около физических наук, точно решил мои деньги прикарманить.
— Знаете что, — прекращаю вести себя как обычный студент, — сознаваться мне не в чем, если найдёте исполнителя работы помимо меня, тогда зовите, и я докажу, что это не он. А с Жилкиным я больше работать не буду, так можете ему и передать. И, чтобы показать, что разговор закончен, обращаюсь к Преснухину. — Леонид Николаевич, могу идти, а то сейчас пара по философии, пропускать ее очень нежелательно.
— Иди, — отпускает он меня, несмотря на возмущенный взгляд обвинителя.
— Леонид Николаевич, почему вы его отпустили, еще немного и он бы сознался. — Забился в истерике обвинитель.
— Нет, этот не сознается, — усмехнулся ректор, — он прекрасно знает, что признание вины не освобождает от ответственности.
— Но облегчает участь подсудимого.
— А он уже подсудимый? — Продолжает улыбаться Леонид Николаевич. — Правильно он сказал, что пока вы не нашли исполнителя, предъявить ему претензии невозможно. Его можно исключить из института только по статье утрата доверия, и то это еще надо будет постараться доказать.
— Так давайте, мы к нему эту статью применим.
— А с какого перепуга? — Удивился ректор. — Что нам это даст? А вдруг он на самом деле эту работу в одиночку провернул?
Глава 5
Люблю я макароны
После ухода
— Очень интересно, — пробормотал он, такое впечатление, что все эти характеристики пишутся под копирку, по ним совершенно невозможно понять что из себя на самом деле представляет человек.
Вот, например, в характеристике написано: проявляет умеренную инициативу. С одной стороны это хорошо, что человек не стремится полностью закрыться в себе, но с другой, что означает слово «умеренную», из под палки что ли? Пока не пнешь, не пошевелится? И вообще опираться на такие характеристики нельзя, Климов отличник, а у отличника априори не может быть не отличной характеристики.
Леонид Николаевич, отложил документ и задумался. Конечно же, он ни на минуту не допускал, что вчерашний школьник смог самостоятельно оформить документацию на такое сложное изделие, но кто-то же ему помог? И понятно, что помог не бесплатно, поэтому было бы очень желательно выяснить, кто из работников института решил подработать таким образом. Тут проблема не в том, что надо поймать стяжателя, это не так уже и важно, все гораздо серьезнее, почему он сразу не предложил работоспособный проект? Значит знал обо всех ошибках… или того хуже, помог разработчикам их сделать, а потом, когда наступил критический момент, предложил помощь через посредничество студента, и естественно за деньги.
Да, так, скорее всего и было. Однако, как тогда быть с Комаровым, его работа тоже близка к окончанию, и там опять в качестве основного работника фигурирует Климов и как утверждает руководитель, именно он наткнулся на технологию создания сверхвысокочастотных ферритов. Действительно случайно? Впору снова сомневаться, только какой резон отдавать свое изобретение студенту-первогодку, он на этом больших денег не заработает. Что-то странное происходит в институте. Но тут голову посетила одна интересная мысль:
— А не заняться ли мне провокацией, — улыбнувшись этой своей неожиданной мысли, тихо проговорил Леонид Николаевич, — а там сразу расставим все точки над «i», и перечеркнем «t».
Он подвинул к себе поближе телефон и стал крутить диск набора номера:
— Михаил Александрович, это Преснухин тебя беспокоит…;
Да, здравствуй дорогой…;
А как может житься ректору института? Пока не жалуюсь, не то, что некоторые…;
А кого я еще могу иметь в виду? Тебя конечно…;
Я чего звоню-то. Помнится, ты мне жаловался, что работа по векторному вычислителю у тебя встала. Так и не решил вопрос?;
Нет, ты переоцениваешь мои возможности, однако кое какие идеи есть…;
Это не Степановский, это совершенно из другой серии, но там явно талантливые разработчики, а насколько талантливые надо ещё определить…;
Так в том-то и дело, что лично я с ними не знаком, есть только посредник из студентов…;
И что? Твоя задача дать описание проблемы, а они пусть думают…;
Так тебе и не надо будет полностью использовать их наработки, главное ты своих подтолкнешь, а с ними рассчитаешься по результату…;