Рерайтер
Шрифт:
— А тут мне возразить нечего, — поддержал его хозяин кабинета.
* * *
Ну, наконец-то конец. А то уже декабрь на носу, а у меня конь не валялся, а ведь почти всё готово. Лишить меня допуска в лаборатории было легко, одного росчерка пера достаточно, а вот провернуть всё «в зад» быстро не получается, нужно снова оформлять все документы и собирать кучу подписей. Так что ещё неделя долой. Распайкой материнских плат занимался у Комарова, по крайне мере у него в лаборатории и условия для этого есть и приборы для настройки в наличии. Пока решил заняться только двумя материнками, а то вдруг «железяка» чего-нибудь не досмотрела, тогда есть возможность на других эту ошибку исправить.
Но нет, работа
Собрать всё в один ящик получилось только в субботу, дрожащими от нетерпения руками я включил питание и замер в ожидании чуда, и оно произошло, комп пикнул, это я поставил простейшее устройства подачи сигнала, и на экране телевизора отобразилась угловая скобка. Это зашитая в ПЗУ программка запустилась. Дальше начинаю творить, мне надо загнать в комп операционную систему, которую на нашем ВЦ создала «железяка», а потом с помощью перфоленточного порта мы перетащили её на магнитофон. Так-то это не сложно, но сделать сам я это не мог, у меня просто не было допуска до ЭВМ, в это время все делалось через оператора, сначала писалась программа, потом оператор набивала её на УПД, получая стопку карт, и уже потом задачи потоком запускали на ЭВМ. Мне пришлось долго убеждать наших инженеров, что мой адаптер не убьёт порт. Уговорил, но не бесплатно, нашлись беспринципные товарищи, и в вечернюю смену, когда закончила работать какая-то мощная задача, мы этот фокус провернули. А потом ещё раз, и ещё. На текущий момент у меня имеется сама «операционка», строковый редактор «ed» и интегрированная среда разработки программ типа Forth.
Почему «типа Forth», а не сам Forth? Так тут все просто, я банально не знал этого языка, а Вычислитель решил, что не стоит давать шанс тому, что еще только появилось на свет, и изобилует системными ошибками, а потому надо сразу оставить гадость за бортом. А сам язык, который предложила «железяка» я назвал просто и без претензий — Java.
Ну вот, теперь живём, тут надо сразу сказать, что память я сразу сделал энергонезависимой, просто она имела отдельный блок питания, и дополнительно подпитывалась от обычных солевых батареек, когда электричество полностью отключали. Это позволяло не убивать много времени на загрузку операционной системы, микро ЭВМ была готова к работе сразу, как только прогревался телевизор. И вот настал момент, когда следовало дать имя машине, а как говорил великий капитан Врунгель, «как корабль назовёшь, так он и поплывёт». Правда тут есть одно отличие, плыть далеко я на этом корабле не собираюсь, зато собираюсь многих удивить, чтобы они в один прекрасный день проснулись и задумались, а нужны ли им эти компьютеры-монстры, которые занимают огромные залы и потребляют киловатты энергии. И чтобы после этого воскликнули «Эврика!», почему бы не поставить много таких мини ЭВМ и не связать их в единую сеть… Хм, а почему нет, назовём этот микрокомпьютер «Эврика». Звучит? Ещё как!
Уже через полчаса я клеил на ящик вырезанное из жёлтого пластика название будущего популярного миникомпьютера. Ну, вот и всё, дело сделано, теперь отдыхать, а то Верочка последнее время как-то с подозрением на меня смотрит, ревнует что ли.
* * *
Понедельник день тяжёлый, вчера мы впервые с Верочкой поругались, и совершенно не понятно, что явилось причиной ссоры, сначала у неё возникли какие-то претензии, на ровном месте, потом началась истерика, где меня обвинили во всех смертных грехах, а потом она ушла, напоследок громко хлопнув дверью. Спустя полчаса я успокоился и принялся за анализ того, что произошло, и до меня дошло, как до жирафа, что у Верочки кто-то появился на примете. Нет, то не любовь всей жизни, уж я-то её знаю, она не подвержена сиюминутным порывам, скорее всего она мечется в своём выборе. Меня она знает хорошо, и ей со мой уютно, но это же не навсегда, она уже давно
— Всё, хватит об этом. — Мысленно дал я себе установку, закрыл глаза и попытался отрешиться от действительности, как делают это, во время аутотренинга. Просидел так минут пять, не помогло, в голову по-прежнему лезли неприятные мысли, а значит тут надо не в нирвану впадать, а заняться делом, тогда и переживать будет некогда.
— Климов, ты как всегда витаешь в облаках, — делает мне замечание преподаватель.
— Нет, я вас внимательно слушаю, Сергей Андреевич, — тут же отзываюсь я, — просто у меня такая манера слушать лекции. Могу повторить всё, что вы сегодня сказали.
— Я знаю, что ты можешь всё повторить, — ворчит он, — но ты сидишь с таким кислым видом на лекции, будто это всё тебе осточертело.
Хм, а тут он попал в точку, мне это действительно осточертело, тут уж как говорится, из песни слова не выкинешь. А и ладно, высиживать время мне радости не доставляет, почему я должен её изображать. К тому же Сергей Андреевич относится к тем преподавателям, которые гоняют студентов по всему предмету всегда, вне зависимости от того с какой миной они сидели на его лекциях. Так что пусть утрётся, мне до его настроения нет никакого дела… Что-то я совсем с катушек съехал, вот что делает плохое настроение.
Постепенно я сумел отвлечься и стал продумывать, что полезного можно сделать на Эврике из программного обеспечения. Простенький редактор у меня есть, Ява, среда разработки программ, тоже имеется, теперь нужно сделать электронную таблицу и можно приступить к созданию сети компьютеров на телефонной лапше. Да об играх тоже не стоит забывать, но это пока вторично, если кто-то из руководства узнает, что студенты используют мини ЭВМ для игр, будет скандал. Так что пока цена на Эврику не упадет хотя бы до тысячи рублей, об играх не упоминаем. Ну и о памяти тоже стоит помнить, ведь шестьдесят четыре килобайта, это безумно мало, помнится на первых персоналках в моей реальности, было шестьсот сорок килобайт, и нас это не всегда устраивало.
* * *
— Показывай Андрей, что у тебя получилось, — встретил меня Троцкий, как только я появился в лаборатории, — чем твоя игрушка может удивить?
— Это мы сейчас, — радуюсь я такому вниманию к своей «игрушке» и тут я вижу Лизу Касьянову, мою радость как ветром сдуло, — а чего она здесь делает?
— А, — машет рукой Троцкий, тоже морщась от досады, — вот навязали их нам практику проходить. Не знаю что с ними делать. По теории они вроде бы неплохо подготовлены, но к практике их допускать точно нельзя.
Дальше прошло как по нотам, включил Эврику, показал работу операционной системы, и загрузил Яву.
— Вот это интегрированная среда разработки программ, она может работать как интерпретатор, то есть выполнять команды сразу после написания, или транслировать тексты программ, чтобы после компиляции получить готовую программу работающую самостоятельно. Два последних модуля у меня ещё не готовы.
— Ну, тогда давай напишем какую-нибудь программку, — обрадовался Валерий Ефимович, и сразу на листке бумаги написал задачку, которая должна была быть решена.
Ничего такого сложного, уже через пять минут мы запустили программу на исполнение.
— Вот чёрт, — смотрел он на результат, — быстро как, а если итераций на порядок больше заложить?
— Настолько же больше понадобится времени на выполнение программы, — заявил я. — Но сейчас оценивать время работы микро ЭВМ бессмысленно, так как работает не сама программа, а интерпретатор, а он вынужден загружать процессор в десятки раз больше.
— Это понятно, — кивнул Троцкий, и тут же задаёт вопрос, которого я ждал, — а когда ты транслятор с компилятором сделаешь?