Решающее лето

Джонсон Хенсфорд Памела

— Приходите. Я очень хочу вас видеть. Когда же?

— Сию минуту. Как у тебя дела?

— О, ужасно, — ответила она ровным голосом, — ужасно. Да и чего еще можно ожидать? Вы будете через полчаса?

— Думаю, даже раньше.

Впустив меня и Элен в прихожую, она бросила на нас быстрый взгляд, а затем вдруг крепко расцеловала каждого. Она молча одобряла, и этого было достаточно.

Выглядела она, однако, лучше, чем я мог предполагать, когда разговаривал с ней по телефону. Она приоделась к нашему приходу, подкрасила губы. У нее

теперь была новая прическа — коса, уложенная узлом сзади, как у древних гречанок. Прическа эта ей очень шла. Когда Элен сказала ей об этом, Чармиан, довольная, повертелась перед нами, давая полюбоваться собой.

Она провела нас в гостиную, где сидели Эван и миссис Шолто. Старая леди, подтянутая и полная решимости держать себя в руках, несмотря ни на что, вышивала платьице для Лоры. Тонкая работа, безусловно, требовала напряжения зрения. Эван решал кроссворд, но он успел заполнить всего одну или две строки. Я был поражен тем, как он изменился за то время, что я его не видел. Лицо его стало еще более одутловатым, ярко-синие глаза погасли и утонули в провалах глазниц. Когда он встал, чтобы приветствовать нас, он уронил на ковер пепельницу и, шагнув нам навстречу, с хрустом раздавил ее. Было что-то пугающее в этой неловкости и безразличии, и привычные слова приветствия застряли у меня в горле.

Однако Элен весело и непринужденно воскликнула:

— Здравствуй, Эван! Ну что это ты натворил?

Он посмотрел под ноги и зачем-то каблуком вдавил в ковер осколки фарфора.

— Да, дела! Здравствуй, Клод, старина.

Миссис Шолто, подняв глаза от рукоделия, как бы молча приветствовала нас. Элен, громко восхищаясь ее работой, села рядом с ней.

Чармиан, взяв совок и метелочку, встала на колени, чтобы убрать осколки пепельницы с ковра. Эван не сдвинулся с места, словно не видел ее. Тогда Чармиан, коснувшись рукой его щиколотки, что-то тихонько сказала ему и дернула за штанину. Глупо осклабившись, он отступил в сторону.

— Давайте я уберу, — предложила Элен. — Дайте мне совок.

Чармиан отрицательно покачала головой. Она смела осколки с ковра, аккуратно подобрала мелкие кусочки и вышла из комнаты.

Эван снова сел.

— Что будет с этим голландцем, который подделывал полотна Вермеера? — Он бросил свой портсигар на колени Элен, чтобы та передала его мне.

— Не знаю, — ответил я. — Следует, однако, отдать должное его способностям.

— Ты считаешь, он талантлив? Ведь ему удалось провести специалистов. Если бы он просто копировал Вермеера, никто его не замечал бы, не так ли? Но он стал сам изготовлять картины Вермеера. Это что-нибудь да значит.

— Вопрос сложный, у него, несомненно, есть способности, ибо он сам создавал оригинальные композиции. Его можно упрекнуть лишь в отсутствии своей манеры или стиля. Но это полное и абсолютное отсутствие, как, скажем, отсутствие пальца на руке.

— Потрясающий парень, — продолжал восхищаться Эван. — Как-никак провел целую армию экспертов.

Миссис

Шолто с гордой улыбкой поглядывала на сына. Она вполголоса шепнула мне:

— В последнее время Эван стал интересоваться искусством. Смотрите, как бы мы не посрамили вас. Элен, что у вас нового?

— Ничего, — ответила Элен, улыбнувшись.

— Ничего? Совсем ничего такого, чем бы вы могли порадовать нас, бедных затворников?

Это была первая трещина в картонной броне нашего великосветского притворства.

Чармиан, вошедшая в комнату, тихо сказала:

— Не надо, мама.

Старая леди подвинулась, освобождая ей место рядом.

— Посидите со мной. — Она перевела взгляд с Чармиан на Элен, а потом снова посмотрела на Чармиан. — Какие вы обе сегодня красивые. Две красотки.

— Не хватает еще старушки Джейн — и готов кордебалет, — заметил Эван. — Джейн что-то носа теперь не кажет. Наверное, Эдгар велел ей быть поосторожней с такими знакомыми.

— Она в Италии, — сказал я.

— Уверен, что даже не позвонит, когда вернется. Уверен.

Я не стал защищать Джейн от этих прозвучавших нарочито спокойно, однако не лишенных сарказма упреков.

Я был полон решимости сделать все, чтобы этот вечер прошел мирно.

— Чармиан. — сказала Элен, — Чарльз хотел бы знать, что вы решили относительно дома в Прайдхерсте. Он велел передать вам, что там все готово к вашему приезду.

Чармиан ответила не сразу. Она посмотрела на миссис Шолто, которая неодобрительно поджала губы и с подчеркнутым усердием стала рыться в шкатулке, ища нужную нитку.

— Я пока ничего не могу сказать. А как вы считаете, мама? Погода хорошая, и нам там было бы спокойней.

— Решаю не я. Спроси у Эвана. Последнее слово за ним.

Чармиан посмотрела на мужа. Он молча выдержал ее взгляд.

— Ну, так как же? — спросила она.

— Я не собираюсь закрывать глаза на факты. Я знаю, что здесь тебе несладко. Почему бы тебе не поехать туда одной, раз тебе так хочется?

— Ты прекрасно знаешь, что без тебя я никуда не поеду, — ответила Чармиан.

— Разумеется, — вмешалась миссис Шолто, — об этом и речи не может быть! Мы поедем только все вместе. Чармиан права.

— Рука об руку, плечом к плечу встретим все невзгоды, — продекламировал Эван и невесело рассмеялся.

— Хорошо, в таком случае я скажу Чарльзу, что вы отказываетесь, — сказала Элен.

— Скажи своему Чарльзу, что я ничего не люблю делать под нажимом, — огрызнулся Эван.

— Никто вас не заставляет. Просто он хочет знать ваше решение, вот и все.

— Тогда скажите ему, что мы согласны. Или нет, не согласны. Можете сказать ему все что угодно.

— Хватит, Эван, — резко сказал я.

— Клод! — не выдержала миссис Шолто.

— Элен хотела вам помочь.

— Должно быть, Элен не совсем понимает ситуацию.

— Не думаю, чтобы она была такой уж сложной, — парировала не на шутку рассерженная Элен.