Ресторанный бизнес по-Драконьи-2 или Из герцогини в служанки
Шрифт:
Вопросы коллег раздражали Фарта неимоверно, они просто сводили его с ума: каждый новый, будь он вежливым или откровенно агрессивным упрёком, разрядом молнии бил по нервам. Ему хотелось заорать, чтобы его оставили в покое! Ему хотелось послать их всех в такие анальные дали, из которых бы они уже никогда не вернулись! Но он скрежетал зубами и молча делал своё дело: восстанавливал магосеть. Его пальцы двигались чётко, уверенно и быстро, вводя нужные команды. И один только бог знает, чего ему это стоило в окружающем его бедламе хаотичного вихря вопросов,
Даже Дину, который в этот момент был заперт в сумасшедшем доме, и то было легче! Причем настолько, что будь у Фарта такая возможность, он с удовольствием бы поменялся с ним местами. И при этом бы не искал способа выбраться, а завалился и выспался бы всласть.
Но это Фарт, а Дин…
[1] Беда не приходит одна, она ещё и деточек с собой приводит.
Глава 25
Громила приподнялся на локте, его глаза блеснули в полумраке палаты. Он явно был настроен скептически, но любопытство взяло верх.
– Ну и что там у тебя за гениальная идея такая, до которой никто из нас не додумался?
Дин осмотрелся, дабы убедиться, что никто другой их не подслушивает.
Свет в палате на ночь чуть приглушали, но при этом оставляли достаточно ярким, чтобы сквозь окошко в двери было хорошо видно, что происходит внутри.
– У вас тут хорошие актеры есть? – спросил шепотом Дин.
Его собеседник недоуменно нахмурился.
– Актеры?
– Ну такие, чтобы чуть их заденешь, впадали в дичайшую истерику?
Громила кивнул.
– Да. Есть парочка таких. Они когда чересчур расходятся, их сразу же лошадиной дозой снотворного потчуют.
– Отлично! Как раз то, что нужно! – усмехнулся Дин. – Не подскажешь, как завести прямо сейчас хотя бы одного?
Громила снова нахмурился, теперь уже озадаченно:
– Что ты задумал? – сощурив глаза, одновременно напряженно и встревоженно спросил он.
Направленный при этом взгляд был столь проницателен, что Дин даже на мгновение забеспокоился, а не подсадная ли этот Громила утка? Но затем подумал, что он сказал уже достаточно, чтобы любая подсадная утка догадалась, что спать он этой ночью не собирается и удвоила бдительность, а потому особого выбора у него не было: либо надеяться на лучшее и довериться Громиле, либо забыть о побеге и лечь спать.
– Всё то же. Свалить отсюда, – ответил он.
За что был «удостоен» снисходительно-жалостливого взгляда.
– Перводневок, – тяжело вздохнул он. – И потому всё ещё веришь в чудеса. Забудь, салабон! Отсюда выход лишь один. Вперед ногами!
– Поверь, я это понимаю, – прошептал Дин. – И именно поэтому не могу здесь задерживаться.
Громила криво усмехнулся.
– И решил, помирать так в компании?
– Я дракон, – выложил на стол Дин, как он думал, свою козырную карту.
– Был когда-то, – поправил его собеседник и повернулся к нему спиной. –
– Я алмазный дракон, – прошептал Дин, выложив на стол ещё одну свою козырную карту.
Громила повернул голову.
– Продолжай.
– А у вас тут мыши и крысы, – понизив голос до ультразвука, многозначительно «объяснил» Дин.
– Да ты что?! – явно иронизируя, удивился собеседник.
– Которыми я всё еще могу управлять, – проигнорировав насмешку, продолжил Дин.
Громила хмыкнул и повернулся к нему всем телом.
– Уверен? – уточнил он.
Дин кивнул.
– Я их слышу.
– Так их все слышат! – фыркнул его собеседник.
Дин улыбнулся и посмотрел под соседнюю койку.
Громила проследил за его взглядом и встретился взглядом со стоящим на задних лапках мышонком, который ему кивнул.
Громила впечатлился. Но не настолько, чтобы это сподвигло его на подвиги.
– Только один?
Дин отрицательно покачал головой и показал руками сначала десять, затем еще пять пальцев и один. И прошептал.
– Пока.
Его собеседник почесал затылок и задумался.
– Ладно, – наконец изрек он, кивнув. – Можно попробовать.
Громила медленно, очень медленно поднимался с постели, как если бы он прежде, чем сделать очередное движение, снова и снова принимал решение. И, вероятней всего, именно так это и было.
Наконец, он всё же поднялся и снова медленно шаг за шагом отправился вглубь палаты. Его размеренные, неспешные шаги отдавались от пустых стен гулким эхом и били по натянутым до предела нервам опасавшегося подвоха Дина.
К счастью, его опасения не подтвердились. Громила таки дошел до нужной ему койки и, наклонившись над ней, что-то сказал её обитателю.
И тот вдруг пронзительно заорал. Да так, что у Дина от этого крика холодок пробежал по спине и сердце сжалось. Столько в нем было боли, страха и безысходности. Это был не просто крик или вопль, это был безудержный, неистовый плач обречённой на вечные муки души.
Пронзительный – до ломоты в костях, громкий – до звона ушах, он заставлял дрожать не только голые, покрытые известковым раствором кирпичные стены больничной палаты, но и воздух в ней.
Первыми отреагировали, разумеется, самые нервные: их реакция не могла бы быть более молниеносной, если бы они не спали, а только и ждали сигнала для экстренного старта.
Часть из них с перепугу подскочила вверх с такой прытью и амплитудой, словно они спали не на больничной койке, а на батуте, из-за чего, собственно, почти все они в следующую секунду очутились уже не на кровати, а на полу. Справедливости ради, надо отметить, что среди них были и такие, которые именно этого и хотели: оказаться под кроватью, в смысле. А что? Чай не всем охота героями быть! Некоторых более чем устраивает пока суть да дело «залечь на дно». Парочка адептов данной «военной стратегии» даже ухитрились захватить с собой на «дно окопа» подушку. А что? Разве кто-то сказал, что нельзя?