Ресторанный бизнес по-Драконьи-2 или Из герцогини в служанки
Шрифт:
И снова желание продолжить осмотр и понять, что скрывает в себе бокал, было почти непреодолимым, но, тщательно протерев его полотенцем и снова осмотрев, она, типа удовлетворённая его чистотой повесила его обратно на стойку. После чего продолжила осмотр остальных бокалов.
Следующий бокал, который она сняла, оказался по весу точно таким же, как первый, и от него тоже исходило едва ощутимое тепло. Элисон аккуратно протёрла его полотенцем, осмотрела и, как и первый, вернула на место.
К шестнадцатому бокалу эта последовательность действий стала для неё почти ритуалом: снять бокал, тщательно осмотреть его, взвесить его, увидеть исходящее от него едва заметное излучение, тщательно протереть и затем снова повесить его
«Если я права, то герцогиня весьма сильный и искусный пространственный маг. Либо же таковым является один из её сопровождающих», – озабоченно думала Элисон, протирая бокалы.
Пространственные карманы были одними из самых сложных магических конструкций, известных в мире магии, и их создание требовало мастерства, которым обладали лишь немногие. Сложность их создания заключалась в нескольких ключевых аспектах:
Во-первых, создание пространственного кармана требовало глубокого понимания магической теории и виртуозного мастерства управления пространством. Ведь для того, чтобы создать пространственный карман, способный вместить предметы гораздо большего объёма, чем тот, который он занимает в реальном мире, маг должен был свернуть и сжать участок пространства так, чтобы границы его оставались стабильными, а внутренний объём мог расширяться практически до бесконечности, не нарушая при этом целостности и устойчивости окружающего мира. Что требовало невероятной точности, так как любая ошибка в расчетах могла привести либо к схлопыванию пространственного кармана, либо, что хуже, к его неконтролируемому расширению, что, в свою очередь, было чревато возникновением опасных пространственных аномалий.
Во-вторых, процесс создания кармана был чрезвычайно энергозатратным. Магу требовалось колоссальное количество магической силы для стабилизации пространства и предотвращения его разрушения.
Ещё одной сложностью были защитные заклинания, установка и настройка которых также требовала незаурядного мастерства и тонкой работы. Ибо толку создавать пространственный карман, если из него любой, кто его обнаружит, сможет легко извлечь его содержимое.
Сделать же пространственный карман совершенно незаметным, было и вовсе вершиной магического искусства, поскольку магу нужно было скрыть не только само магическое пространство, но и замаскировать его таким образом, чтобы его невозможно было обнаружить. В том числе и чувствительными к магическим и пространственным колебаниям артефактами.
И герцогине, или кому-то из её людей, всё это удалось. Ибо дар «видеть скрытое», которым обладала Элисон был крайне редок.
Вернув последний бокал на своё место, горничная поневоле, поясница, руки и ноги которой ныли и гудели, устало выдохнула и мысленно пообещала себе: «Никогда! Больше никогда! Ни за какие коврижки! Даже под угрозой увольнения я не соглашусь снова изображать из себя горничную!»
Затем собрала «своё» оборудование для уборки и покинула люкс.
Аккуратно закрыв за собой дверь каморки, в которой она оставила инвентарь горничной, Элисон выдохнула с облегчением. Наконец-то она сможет отдохнуть!
От непривычной нагрузки у неё ломило всё тело. Руки дрожали, а ноги казались налитыми свинцом. Поясница ныла, напоминая о каждом наклоне и повороте, а плечи и вовсе отказывались распрямляться. Даже пальцы на ногах и те болели! Не говоря уже о пальцах на руках!
Но хоть не зря! Эта мысль грела. Правда, не так, как мысль о горячей, пахучей травами ванной и мягкой постельке… скорое наслаждение которыми ей, правда, светило только в том случае, если на иллюзорную
– Фарт?! – тихо позвала она, дабы уточнить у него, как прошел день у шефа, но тот не отозвался.
Зато отозвался другой голос. Правда, не из наушника, а из-за угла.
Знакомый, чтоб его, до боли, голос! Даже несмотря на то, что герцогиня говорила шепотом.
– Вы поаккуратней с ним пока… пока я не решу, что с ним дальше делать, – кого-то инструктировала она.
Все мысли об отдыхе мгновенно улетучились из головы Элисон: стараясь не издать ни звука, она в ту же секунду крадучись направилась к повороту, из-за которого доносился шепот.
Глава 23
Невероятная концентрация, которая была необходима при подслушивании путем проникновения в чью-либо сознание, была опасна ещё и тем, что занятый подслушиванием становился довольно невнимательным к происходящему вокруг него.
Нет, на то, чтобы поддерживать разговор и не выглядеть при этом рассеянным Дина ещё хватало, но вот на всё остальное, на фоне начавшейся с непривычки раньше, чем обычно головной боли, ни ментальных, ни магических сил уже не оставалось. Поэтому он понятия не имел, в каком из пяти или шести выпитых им бокалов шампанского, было подчиняющее волю зелье. В качестве ещё одного оправдания допущенного им промаха, правда, нужно отметить, что зелье, которым его напоили, было специально разработано для того, чтобы драконы с их тонким вкусом и обонянием не смогли его почувствовать. И в чем же тогда был его промах? А в том, что он не только не почувствовал того, что герцогиня засекла чужое присутствие в своей ауре, но и не понял, что в какой-то момент ему просто стали «лить в уши воду».
Потому, прийдя в себя на воняющем хлоркой полу в окружении обступивших его со всех сторон одетых в одинаковые пижамы людей, он очень удивился.
Только что он находился в роскошном зале отеля, окружённый разодетой в пух и прах публикой и вкушал шампанское и деликатесы, и вдруг оказался…
А где это, к слову, он оказался?
Дин посмотрел за спины тех, кто его обступил.
Первое, что он увидел были белые стены, стерильные и холодные, какие бывают только в больницах для бедных. Затем рассмотрел высокие окна… с решётками.
Мебель в помещении была скудной и пугающе простой. Металлические кровати с жёсткими, тонкими матрасами, поверх которых лежали грубые серые покрывала. Рядом с каждой кроватью стояла небольшая тумбочка, на которой не было ничего, кроме старой, лампы с тускло горящей лампочкой. Под окном большой деревяный стол, прикрученный к полу.
Ещё до того, как он вновь посмотрел на обступивших его людей и на сей раз обратил внимание на их лица и по ним понял, что приветственный комитет этой вечеринки состоит из явно нездоровых на голову людей, он уже знал, где он.
И потому первой его мыслью было: он спит и видит кошмарный сон. И дабы убедить себя в этом окончательно, ущипнул себя за руку и… скривился от боли.
Знал бы, что будет так больно, щипал бы нежнее! Подумал было он и тут же сам себя осек. Нашел, о чем печалиться, придурок! У тебя, вообще-то, есть печали куда покрупнее!
Дин потянулся к силе, но она обычно всегда откликавшаяся не просто с готовностью, но с нетерпением, теперь едва ощущалась где-то на периферии его сознания, подобно теплу затухающего костра. Неприятный холодок пробежал по его позвоночнику. Дела его обстояли, мягко говоря, не блестяще. Он тяжело вздохнул. Чего только с ним не случалось, но вот такого… Мало того, что его похитили и лишили силы, так ещё и запихнули в психушку! Он попытался вспомнить хоть что-то, но последнее, что он помнил – это себя, смеющимся чьей-то шутке, чьей именно он не помнил, да и смеялся он лишь потому, что смеялись и все остальные. И после этого всё. Вообще никаких воспоминаний, ни туманных, ни отрывочных, НИКАКИХ.