Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
– А Сашка об ем не вспоминает? – спросил Дубков.
Антип усмехнулся:
– Она-то мож и не хотела бы, да он небось не дает себя забыть – два дня назад опять пришла с синей мордой.
– А почему вы решили, что это он ее морду расквасил? – вмешался в разговор Кунцевич. – Может быть, другой кто, или об косяк она ударилась?
– Нешто от косяков так карточку разворотит? – Антип опять хмыкнул. – Да и жалилась она половым на своего рыжего.
– Значит, Огурец опять этап сломал [111] , – заключил Дубков. – А где нам его искать, Каллистратыч?
111
Сломать
– А вот чего не знаю, того не знаю. Вы Шурку попытайте, авось она скажет – зла на него, спасу нет!
– Ну тогда вели звать ее сюда.
Хозяин ушел, и через несколько минут в дверь робко постучали.
– Да-да! – пригласил Дубков.
В комнату вошла приземистая коротконогая баба лет сорока в грязном фартуке и завязанном на затылке платке. Оба ее глаза заплыли и отливали всеми оттенками зеленого и фиолетового цветов.
– Садись, красавица, – подвинул даме табуретку надзиратель.
Шурка нерешительно присела на самый краешек.
– Водочки с нами выпьешь?
– Ой, что вы, что вы, хозяин заругает!
– Не заругает, не боись. – Дубков налил рюмку до краев и галантно подал даме: – Пей за мое здоровье!
Шурка одним махом опустошила посудину.
– Ай ловко! – восхитился участковый сыщик и тут же налил еще одну: – А ну, повтори!
Со второй баба справилась не менее профессионально.
– Молодец, давай-ка третью – Бог троицу любит.
Шурка выпила и третью, но уже медленно, а потом, поставив рюмку на стол, потянулась за бутербродом с селедкой.
– Да, пить ты мастерица. Кто научил? Огурец?
Судомойка отдернула руку и тихо спросила:
– Какой огурец?
– А тот, который тебе мордуленцию в разные цвета разукрасил. Рыжий твой.
Баба махнула рукой, закрыла рот платком и завыла:
– Ирод, ирод проклятый, никакой жизни от него мне нет!
– За что он тебя так?
– Ой, у меня не спрашивай! – Сашка недвусмысленно посмотрела на рюмку, которую Дубков поспешил наполнить. Судомойка вылила водку в рот и, уже никого не стесняясь, зачавкала бутербродом. – А коли его спросишь, так и он тебе не скажет, потому как сам не знает за что. Вино в ем бурлит.
– Где ж вы подрались?
– Прям в портерной ирод лупцевал, при всем честном народе!
– В какой портерной?
– Далече, у Московской заставы, Почечуева портерная. Повадился он туда ходить, кумпания у них там.
– А кто в кумпании?
– А, не знаю я. Одно скажу – рожи у них зверския! Сенька сказывал, – баба понизила голос до шепота, – лишаки [112] они!
Сказала – и тут же замолчала, опять закрыв рот платком, откинувшись назад и вытаращив на полицейских испуганные глаза.
112
Лишак – беглый каторжник.
– Вот что, Александра! – Дубков поднялся. – Сейчас иди, поспи, я Антипу Каллистратычу скажу, чтобы он тебя не беспокоил, а как проснешься – про разговор наш забудь. И тем более Огурцу про него не говори, потому что, если это и вправду
– П-п-поняла. – Голос у Сашки дрожал и был совершенно трезвым. – Только и вы им про меня не говорите!
– Не скажем, будь на этот счет покойна. Сколько их человек?
– С моим – пятеро.
– А где живут?
– Где живут, не знаю, знаю тока, что фатеру им жид один сдает, там же, у заставы.
– А когда они в портерной бывают?
– Да кажный вечер сидят.
После того, как в деле появились реальные подозреваемые, Шереметевский лично возглавил дознание.
Он собрал надзирателей и агентов и заставил Кунцевича подробно рассказать им о проведенном розыске.
– Ну-с, господа, что будем делать? – спросил начальник, внимательно глядя на подчиненных. – Пять оторвиголов, среди них – беглые каторжники, которым терять нечего. Если попытаемся взять их силой – целый бой будет. А мне бы никого из вас терять не хотелось, привык я к вам, к чертям, хоть вы все и сволочи. Ну, а раз силой взять нельзя, значит, надо взять хитростью. Давайте думать, господа!
– Надобно конных жандармов вызвать! – предложил один из агентов, новичок, поступивший на место пару месяцев назад.
Присутствующие заулыбались.
– Это как же они на лошадях в портерную попадут? – усмехнулся и начальник. – Чай у них не пони…
Все заржали. Проявивший инициативу агент сконфузился и опустил голову.
– Разрешите, ваше высокородие? – подал голос Кунцевич.
– Говорите.
– Мне очень понравился метод господина Дубкова, при помощи которого он сегодня получил сведения о местонахождении банды. Надобно их споить, а потом и забрать.
– Поясните?
Через полчаса активного обсуждения предложенного Мечиславом Николаевичем плана начальник спросил у собравшихся:
– Охотники [113] есть?
Поучаствовать в операции рвались все. Шереметевский отобрал троих самых сильных и прибавил к ним инициатора вылазки.
Оконфузившийся в начале совещания агент поднял, как в школе, руку:
– Меня, меня возьмите!
Леонид Алексеевич с сомнением оглядел его щуплую фигуру:
– Вас?
113
Охотники – здесь – добровольцы.
– Вы не смотрите на мою субтильность. Я состою в секции английского бокса при атлетическом обществе, и господин тренер меня очень хвалит.
– Тренер? Вами занимается тренер? Вот отчего вы все про лошадок вспоминали!
Все опять заржали. Бедный юноша чуть не плакал [114] .
– Ну хорошо, хорошо, ступайте и вы, – поспешил успокоить его начальник. – Как фамилия?
– Левиков, ваше высокородие!
Вечером следующего дня в портерную господина Почечуева ввалилась полупьяная компания рабочих и заказала две дюжины пива.
114
Тренерами в XIX веке называли преимущественно лиц, занимавшихся дрессировкой лошадей.