Ревизор: возвращение в СССР 30
Шрифт:
— Представляешь, Вань, какое громкое дело сейчас раскрутят. А с какой малости всё начиналось! Подумать только, начальник колонии самолично вывозит осужденного за территорию с целью кражи имущества у советских граждан… Стыд и позор!
— Не только вывозит, а и возвращает обратно на следующее утро. А все эти сутки, что Водолазов отсутствовал, он как будто в карцере сидел. Это уже начальник караула прикрывал. Я тут подумал, что этот Водолазов большим оптимистом был. Исправно возвращался каждый раз. Совсем не подумал, что однажды начальник колонии ему может и несчастный случай устроить,
— Да уж… Чего только в жизни не бывает, — заметил Александр Викторович. — Обещал тебе, что буду хлопотать о твоём повышении, если раскроешь дело. Свое обещание выполню, заслужил. Молодец, Иван.
На тренировке перекинулись парой слов с Сатчаном. Меня интересовало, какое решение приняли Захаров и Бортко по фальшивомонетчикам. Там было много нюансов, хотелось бы всё учесть и предусмотреть.
— Заниматься этим они, точно, оба не хотят, — поделился со мной Сатчан, к моему облегчению. — Но есть некоторые сомнения, стоит ли давать ход этому делу…
А у кого их нет, этих сомнений? — подумал я. — Меня же тоже это беспокоит. Шестинский знает нас всех и может сдать, что приобретали у него монеты… Хоть и поддельные, но из золота же. Если и давать ход этому делу, то его надо выводить из-под удара, чтобы и у нас не появилось проблем. Вроде бы покупка старинных монет и не криминал с точки зрения здравого смысла, но советское законодательство достаточно причудливо, чтобы не хотеть влипнуть по этому поводу. Для кого нумизматика, а для кого и нелегальный оборот золота. Интересно, а есть в СССР свой вариант программы защиты свидетелей? Надо с Васей поговорить… Но сперва музей…
Святославль.
После того разговора в жилкомиссии Святославля, Оксана активно начала искать объявления об обмене квартир. Ей совсем не хотелось переезжать лишь бы куда. Она искала только хорошие варианты. Оповестила и родителей детей в садике о такой своей нужде в обмене в расчете, что помогут найти что-то пристойное. И через несколько дней один из них принес бумажное объявление, что снял с доски в своем районе — об обмене однокомнатной квартиры в хорошем доме и двухлетних жигулей на трёхкомнатную квартиру.
Она решила показать его сыну, но он очень скептически отнёсся к её энтузиазму, едва она только заикнулась об этом.
— Мам, ну мы же договорились, что пригласим маклера. Помнишь, я тебе рассказывал, сколько подводных камней может быть?
— У тебя что, триста рублей лишние? — начала давить на него Оксана. — Зачем платить маклеру? Я сама нашла прекрасный вариант! Мне квартира, тебе двухлетние жигули. Хочешь, продавай, чтобы долг вернуть, хочешь — себе оставь. Гараж у тебя есть.
— Мам, я понятия не имею, как такие обмены проходят, — упирался Руслан. — Нужен опытный человек, который знает, как и что надо делать, чтобы нам не остаться у разбитого корыта.
— Зато я знаю, — уверенно ответила Оксана. — Надо всё делать через бюро обмена, только и всего. Там всё проверят и правильно оформят.
— Ну, не знаю мам… Надо ещё на машину посмотреть.
— Ну, разумеется, всё надо проверить сначала, — поспешно согласилась Оксана, поняв, что продавила свое решение. — Что там машина — вначале надо квартиру посмотреть…
Вернувшись домой, первым делом пошёл к автомату, и сразу набрал Мещерякова. Это уже вошло в привычку, звонить не из дома, хотя только сейчас, после ареста Еловенко, задумался об одном нюансе… Кто-то из соседей на Еловенко в КГБ же настучал? Настучал. Так и на меня может тоже. Многие же знают, что у меня в квартире телефон есть, а я с автомата всё время названиваю… Подозрительно… Блин, придется автомат подальше от дома использовать. Тогда всегда можно сказать, что далеко от дома был, когда вспомнил, что позвонить надо, и вот тогда и не придраться будет.
— Андрей Юрьевич, как у вас со временем? — спросил я Мещерякова. — Надо в Городню ехать. Прораб уже нервничает, апрель кончается…
— Ничего он не кончается, — ответил Юрич, — ещё почти две недели. Мне с гаражом Ганинским надо закончить. До суда это дело лучше не доводить.
— Понимаю и полностью с вами согласен, — вынужден был признать я. — Что ж нам делать?
— Ну, давай, на понедельник тогда договаривайся с прорабом. Думаю, за эти дни я всё утрясу.
— О, отлично, Андрей Юрьевич, — ответил я и мы попрощались.
Тут же перезвонил Жукову. Договорились с ним насчёт поездки в Городню и ещё он мне доложил, что на следующей неделе будет готов привезти мне цемент и арматуру на баню.
— Мог бы и в понедельник, но объект важнее, — добавил он.
— Очень хорошо, Евгений Семёнович, — обрадовался я. — Можно и во вторник, и в среду. Как вам будет удобно, я под вас подстроюсь.
— Я тебе там ещё и вязанки докину, чтоб вам не искать.
— Спасибо.
— Кстати… Я не смог вьетнамцев официально подключить к строительству. Бригада есть, но оплатить их работу через СМУ не получится.
— И сколько им надо будет заплатить за работу? — уточнил я.
— Не разговаривал ещё. Но не больше шестидесяти тысяч. Или еще меньше, если только часть работ на объекте будут делать.
— Узнайте точно, пожалуйста, Евгений Семёнович. Это же надо будет с начальством согласовывать.
— Вы им скажите, что если они решат заплатить вьетнамцам, то бригада СМУ останется без работы. Могу их тогда на личные объекты ваши кинуть. Ту же баню вам построить, например.
— Интересно девки пляшут, — усмехнулся я. — Хорошо, обязательно скажу.
И на прощание сказал прорабу, что у меня домашний телефон спаренный и попросил ничего такого не обсуждать при звонке домой от греха подальше.
Вернувшись домой, застал у нас маму и Ахмада. Они ждали меня.
— У генерала Балдина в субботу день рождения, — выдала мама, я ещё раздеться не успел. — Что будем делать? Как поздравлять?
— Можно было бы в пятницу на службу подарок завести, — задумался я, раздеваясь. — Но заранее ведь не поздравляют?
— Да какая разница! — махнул рукой Ахмад. — Главное — поздравить. Он сколько для нас сделал…