Ревизор: возвращение в СССР 30
Шрифт:
— Ну, надо же. А я думаю, чего меня выпустили?
— Она ни в какую не хотела это письмо писать, — опять начала рыдать Лина. — Если б не Пашка!.. Ты до сих пор там сидел бы!
— Я понял, — задумчиво ответил он. — Не плачь, Лин, всё уже нормально.
— Пообещай мне, что забудешь про эти свои провокационные частушки!
— Обещаю, Лин! Обещаю. Я крепко подумал. Вел себя, как пацан, право слово…
Встретившись с коллегами, сразу доложил, что согласовал с Мещеряковым и Жуковым поездку в Городню на понедельник.
— Надо подумать, — сразу заинтересовался Бортко. — И как мы это расценим? Тот, кому будут строить, вернёт в кассу какую-то сумму, чтобы затраты на вьетнамцев компенсировать?
— Можно и так, — согласился я. — У меня в деревне старики баню затеяли строить. Готов загрузить бригаду СМУ на какое-то время.
— Надо подумать, — повторил Бортко. — За деньги, наверное, лучше, все же. А то если бесплатно предложить, сейчас столько желающих будет!
— Само собой, — рассмеялся Сатчан.
— А что по фальшивомонетчикам решили? — напомнил я, глядя на Бортко.
— Да что решили, ничего не решили, — ответил он. — Чёрт с ними. Оставим их в покое.
— Почему?
— Ты хочешь стать фигурантом этого дела?
— Нет, конечно.
— Ну, а что тогда спрашиваешь? Начнётся расследование, так или иначе выйдут на нас всех, кто монеты покупал у Шестинского.
— А если оставить всё, как есть, — возразил я, — их рано или поздно, всё равно возьмут. Не верю я, что они никогда не попадутся, уж слишком грубо работают. Обманут вот так же, как нас, родственника какого-нибудь милиционера, и тот не упустит шанс продвинуть свою карьеру за счет этой наводки. Но это уже будет полностью вне нашего контроля. И тогда однажды для нас может случиться внезапный сюрприз… И как обычно бывает, по закону подлости, это будет совсем не вовремя…
— Вот умеешь ты убеждать, — вздохнул Бортко. — Теперь уже я с тобой согласен… Но сам решить за Захарова не могу… А знаешь-ка, что? Езжай-ка ты сам к Захарову и поговори с ним на эту тему. Он о тебе очень хорошее мнение имеет, вот и объяснишь свои соображения по этой банде.
— Ну, хорошо, — пожал я плечами.
Нам принесли заказ. Сатчан с Бортко переключились на предстоящий субботник.
— А на «Полёте» же тоже будет субботник? — спохватился я.
— Естественно, — ответил Сатчан.
— И в музее?
— А ты каждую субботу, что ли, там работаешь? — удивился он.
— Пока что да. Просят люди…
— И что ты там делаешь? — спросил Бортко.
— Репетиторством занимаюсь. Не домой же людей вести.
— Ты не перестаёшь удивлять, — с интересом посмотрел он на меня.
— Давай, я позвоню, попрошу, чтобы в музее субботник в будни провели. Направили на него членов клуба. Им только лучше будет, не надо будет в субботу выходить, — предложил Сатчан.
— Спасибо, — взглянул я на него с благодарностью.
Мы вкусно пообедали и разъехались по делам.
Мне нужно было попасть на Стекольный завод на юге Москвы.
Как показывает практика, мне всегда приходится задерживаться после лекций и дополнительно беседовать с людьми. Или с их начальством. Так почему бы сейчас не начать, до лекции, раз время есть.
Ионов дал мне телефон председателя месткома Куприянова, так что я нашел телефон-автомат и набрал его, извинившись, что так рано приехал. Он немедленно велел мне идти к нему.
Олег Матвеевич оказался полным человеком среднего роста, лет под пятьдесят. Улыбчивый и обаятельный. Как только меня увидел, так сразу и заявил, что я у них ещё ни разу не был.
— Согласен, не помню такого, — пожал я протянутую руку и представился.
— Ну, тогда пойдёмте. Я вам сейчас такое покажу!
И он привёл меня в горячий цех, где плавили стекло, отливали его в цветные листы, дробили на квадратики и делали мозаичные листы, которые они называли коврами. Смотрел на процесс изготовления как заворожённый. Честно сказать, и не подозревал, что в Москве есть такое эффектно выглядящее производство.
— Пойдёмте, пойдёмте, товарищ лектор, — требовательно потянул Куприянов меня за локоть. — А то не успеем всё осмотреть.
— А это ещё не всё? — ошалел я.
— Декоративные панно ещё интереснее.
У них там оказалась целая художественная мастерская. Панно были большие и маленькие. Прозрачные витражи и непрозрачные гигантские настенные изображения для каких-то учреждений. Их отливали кусками.
— Вот это да, — почувствовал я гордость за страну. — Богата земля наша талантами.
— Это всё исключительно разработки нашего коллектива, — подлил масла в огонь Олег Матвеевич.
Лекцию начал с выражения своего искреннего почтения и уважения к тому, что собравшиеся в зале люди делали. Поделился своими впечатлениями от их работ.…
Заметил, что они начали переглядываться между собой. Похоже, для многих собственная работа давно превратилась в рутину и только мои слова заставили задуматься о том, какая красота выходит из-под их рук.
Тема лекции была про советское образование. Привёл несколько цифр из методички, быстро прошёлся по основной программе, добавил сравнения как у нас, и как у них, и вернулся к данному конкретному предприятию. Предложил им в конкурсах со своей продукцией участвовать.
— У вас очень высокий художественный уровень продукции, вам надо и в международных конкурсах принимать участие, — убеждал их я.
— Ну вы и наговорите, товарищ лектор, — задорно выкрикнул женский голос откуда-то из середины зала.
— А вы попробуйте, — улыбнулся я. — Попытка — не пытка. А я про вас статью напишу, если победите. Как получите какой приз, сразу ко мне и обращайтесь, я свой телефон оставлю Олегу Матвеевичу.
Вопросов не оказалось, но галдели долго. Куприянов, поднявшись ко мне, объявил лекцию оконченной и повёл к себе в кабинет.