Ревизор: возвращение в СССР 30
Шрифт:
— Это факт, — согласился я, проходя на кухню. — Ну, давайте, я съезжу в пятницу после монтажа на ЗИЛе в Министерство обороны. Готовьте свой подарок. Может, ещё бабуле позвонить? Вдруг она тоже захочет ему что-то передать?
— Не вдруг, а точно захочет, — уверенно ответил Ахмад. — Я тогда в деревню завтра вечером, а ты позвони ей на работу, предупреди, — обратился он к маме.
Определившись, они пожелали нам спокойной ночи и ушли, обсуждая, стоит ли маме тоже завтра ехать в деревню. Ей хотелось бы, а Ахмад отговаривал.
—
— Тебе же врач сказал, что всё нормально, — возражала ему мама. — А я хоть стариков навещу.
— Вот завтра нам опять на приём, и я спрошу про машину… — пригрозил он ей.
Закрыл за ними дверь и рассмеялся. Приятно, когда люди друг о друге заботятся.
Попытался начать писать фельетон про несунов. Но смешно у меня никак не получалось. Ну, допустим, растишь ты одна детей, понимаю, тяжело, ну принесла с работы пакет молока, батон хлеба, кусочек масла сливочного… Но украсть у маленьких детей двадцать килограммов еды за один день! Это понять невозможно. Но название все же придумал ударное: 'Сколько весит совесть?".
В четверг с утра позвонил Фирдаусу и поинтересовался, не нужен ли ему будет переводчик в магазине в ближайшее время? А то если нужен, я только сегодня могу.
— Да, как раз понадобится, — довольно быстро сообразил он. — Сможешь часам к одиннадцати к магазину подъехать?
— Хорошо, договорились, технический словарь брать? — для поддержания легенды спросил я.
— Конечно, бери.
В одиннадцать мы с ним уже выбирали в «Берёзке» генералу Балдину подарок.
— Обычной бутылки мало, — прошептал я ему. — Надо что-то хорошее и приличного размера.
Фирдаус показал на здоровенную бутылку Чивас Ригал. На три литра. И выдержка двадцатилетняя… То, что надо!
— Годится, — сказал я. Добавлю к этому бутылку отечественного пятидесятилетнего коньяка и будет то, что надо. За тот шикарный антикварный стол, что он мне подогнал, надо очень серьезный подарок в ответ дарить.
Прошлись еще вдоль прилавков. Памперсы, как же без них, да еще кое-что по мелочи, включая жевательные резинки, детей баловать. И Аришку ту же, и Родьку, и пацанов Тараса.
Мы расплатились и вышли на улицу.
— Спасибо, очень выручил, — протянул я ему сто рублей.
— Лучшее ты мне должен теперь будешь, — хитро улыбнулся зять. — Согласен взять лекциями по экономике.
— Это вымогательство! — рассмеялся я, и мы с ним попрощались, предварительно договорившись об очередной лекции в субботу так же в одиннадцать.
До лекции от общества «Знание» оставалось ещё прилично времени. Решил съездить в Пролетарский райком. Созвонился с Сатчаном, а он меня пригласил в кафе на обед с Бортко. Это даже и лучше, не придётся два раза всё объяснять.
Москва.
Вчера, получив заветное письмо из рук директрисы
В четверг с утра Лина отправилась на работу. Из рук всё валилось и дома, и на работе. Но на работе, хоть, можно было поговорить с Лидой. Та чувствовала себя виноватой, это же она настояла на знакомстве Лины с Еловенко, и теперь старалась всячески утешать подругу.
Девушки весь обеденный перерыв просидели в столовой. Лина чувствовала себя совсем потерянной и разбитой. У неё такие радужные надежды были на письмо с работы Виктора! Она считала, что ей чуть ли не сразу должны были вернуть жениха. А тут этот капитан Туголуков даже не сказал ей, повлияет ли это письмо хоть на что-нибудь. Равнодушно положил в папку, прочитав, и всё.
Лина вернулась к себе в лабораторию и ей сообщили, что ей уже несколько раз звонил какой-то мужчина. Лина подумала, что это капитан, она оставила ему вчера свой рабочий телефон. Так разволновалась, что руки затряслись. В мыслях сразу пронеслась сотня причин, по которой ей могли звонить с Лубянки. От той, что надо принести ещё какой-то документ, до того, что с Виктором случилась какая-то беда…
Пока она в ужасе пыталась представить, что могло случится с любимым, телефон опять зазвонил. Лина с трудом заставила себя снять трубку.
— Марцинкевич, слушаю, — произнесла она.
— Лин, это я. Меня отпустили, — услышала она родной голос. — Домой еду.
— Куда домой? — начала всхлипывать она.
— К тебе, куда ж ещё? — ответил Виктор.
— Еду, — ответила она и бросила трубку. — Меня сегодня нет. Буду завтра! — оповестила она коллег, быстро оделась и умчалась домой.
Ехать ей было больше часа, но она, пребывая в полном восторге из-за того, что Виктора выпустили, не заметила, как добралась до дома. Жених уже успел картошки начистить и собирался жарить.
— Как же ты меня напугал, — села Лина за стол на кухне, даже не разувшись и не раздевшись. — Как ты меня напугал!
Она начала рыдать, а немного успокоившись, рассказала ему, как никто не хотел ей помочь. Только один Павел с третьего этажа помог узнать, что все же можно сделать. И ходил с ней на работу.
— Вы ко мне на работу ходили? — удивился Виктор. — Зачем?
— Чтобы тебя на поруки взяли!
— И что, взяли? — удивился он.
— Взяли, не хотели, но Павел заставил. Пригрозил твоей заведующей, какое-то удостоверение красивое показал. А потом по-хорошему поговорил, и она согласилась.