Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
— Ой, всяко бывает, — махнул рукой Жуков. — Думал, они все, хоть немного, русский знают, а оказалось, что не все! Я ему что-то объясняю, он улыбается, кивает, ну, думаю, всё понял…
— А он? — заранее начал смеяться я, догадавшись, в чем дело. Приходилось работать в Москве с выходцами из Юго-Восточной Азии. Не сразу я понял, как эффективно с ними взаимодействовать…
— Смотрю, в другую сторону пошёл. Я ему орать, мать-перемать, прибегает их старший. Оказалось, тот вообще не понял, что я ему говорил!
— Не сомневаюсь, — постарался я сдержать смех, потому что к нам приблизился худой вьетнамец лет сорока. Сразу за ним, но с другой стороны, появился и Мещеряков.
— Здравствуйте, — вполне чётко произнёс вьетнамец, и представился. — Ли Ву.
— Очень приятно, — пожал я его руку. Он постоял с нами какое-то время, но видя, что у нас вопросов к нему нет, вернулся к работе.
— Ли Ву, это имя или фамилия? — спросил Мещеряков.
— Это и имя, и фамилия, — усмехнулся прораб и мы оба рассмеялись.
— Да, — оглядываясь вокруг произнёс я. — Вспоминаю все про клад, что тут археологи нашли. Случайно, причем, что самое смешное. Если тут кто-то что-то и откопает снова случайно, то фиг мы это заметим…
— Заметим, — уверенно ответил Жуков. — И мы тут бдим, и ваши люди…
— А много наших тут?
— Четверо постоянно дежурят.
— Серьёзно Юрич взялся, — заметил я.
Когда Мещеряков выполнил все свои задачи, Жуков пригласил нас на обед. Он снимал комнату в самой Городне и договорился с хозяйкой о полном пансионе, а та и рада…
На обратном пути в Москву поговорили с Мещеряковым, как он видит в будущем охрану музея и всего комплекса в целом? Меня интересовал этот вопрос в свете перевода Ивана Николаева.
— Слушай, у меня каждый человек на счету! Так что я с удовольствием возьму, тем более он с опытом! — заверил меня Юрич.
— А сможет он тут службу продолжить? — спросил я.
— Когда музей заработает, там можно будет милицейский пост организовать, — задумчиво произнёс он. — Но, только, что это за карьера?
— И то верно, — вынужден был согласиться я. — Зато зарплата будет совсем другая по размеру. Такая, что и полковник позавидует.
— Ну это да, поскольку будет посвящен в наши тайны, то меньше платить нельзя, — согласился Мещеряков.
Вернулись в Москву в восьмом часу вечера и поехали сразу на часовой завод. Приехали, а там все весёлые и пьяные… Мы с Мещеряковым потрясённо переглянулись, стоя в дверях.
— Вас на полдня оставить нельзя, — проговорил он, со смешинкой в глазах глядя на товарищей.
— Родила? — догадался я, глядя на пьяненького Сатчана.
— Да-аа! — вылез он из-за стола и направился к нам. — Девка!
— О, ну всё! Одна невеста у нас есть! —
— Эх, всё пропустили! — с деланным сожалением проговорил Юрич и тоже принялся поздравлять счастливого родителя.
Не думал, что кто-то будет обсуждать в такой момент производственные дела, но Захаров позвал нас с Мещеряковым на противоположный конец стола, где с ним рядом сидели Бортко и Ригалёв.
В этот раз наше совещание в ограниченном составе проходило в необычной обстановке, ну так уж получилось. Сатчан разливал коньяк собравшимся вокруг него товарищам на другом конце стола, а мы решали, кого назначить кураторами наших новых предприятий. К нам пришло три новых объекта. Захаров предложил, раз мы пообещали Гончаруку взять его в команду, то пусть он свои объекты и продолжает курировать.
— Павел, а тебе предлагаю вплотную заняться трикотажной фабрикой, — проговорил Захаров. — Ну, не может такое производство быть настолько малоприбыльным. Не тянули они, похоже, совсем лямку…
— Виктор Павлович, я бы с удовольствием, но это на этой же фабрике работает любовник Быстровой, если я верно помню… Правильно, Александр Юрьевич?
— Трикотажная фабрика «Луч», — ответил Мещеряков. — Вы про неё говорите? Тогда да.
— Про неё, — подтвердил Захаров.
— Я с удовольствием ею займусь, — сказал я, — если вы там руководство поменяете. А так… Мне только не хватало, чтоб Быстрова про меня что-то такое узнала, она же совершенно без тормозов!
— Согласен, — кивнул Бортко. — Но проанализировать работу фабрики и заочно можно. Как с меховой когда-то ты работал на дому…
— Это пожалуйста. Это сколько угодно, — тут же согласился я.
— Тогда так и сделаем, но сразу увольнять человека не с руки, надо просто поставить условие, чтобы он от Регины отказался. А то пойдет он куда-то обиженный на нас, а знает много чего лишнего. — махнул рукой Захаров. — Ну что, товарищи? У нас сегодня дочь полка родилась? — решил он отложить остальные дела. — Как назовём?
— Прасковья! — выдал хорошо уже выпивший Нечаев.
— Чего? — удивился Сатчан.
— У меня мать так звали, — пояснил тот.
— Да вы что!? — решил я выручить друга. — Жена на него обидится, если он ещё и имя ребёнку сам будет давать. У девочки и так будет его фамилия и отчество.
Мужики заржали, а я подошёл к Сатчану.
— Ты на машине? — спросил я.
— Угу, — слишком резко кивнул он.
— Я тебя отвезу домой. А то мне перед Риммой будет неудобно, если ты машину поцарапаешь.
Под этим предлогом не пил совсем, зато покушал и попарился. Баня, в этот раз, у мужиков не пользовалась спросом, и мы с Мещеряковым оторвались на славу, не пропадать же пару. Он тоже не стал пить, если не считать граммов пятьдесят коньяка.