Ревизор: возвращение в СССР 36
Шрифт:
– Два участка? Отлично. Я записываю маршрут...
Конечно, первая мысль появилась немедленно туда рвануть перед лекциями. Но прикинув маршрут, я загрустил. С пробками, конечно, сейчас гораздо легче по сравнению с XXI веком, но мало ли машина снова сломается, или элементарно застряну где-нибудь. Практически уверен, что с дорогами там будет сложно. Так подводить Ионова, сорвав несколько лекций «Знания», я не могу. Эх!
Глава 17
Москва, завод «Серп и молот»
Шокирующая новость за несколько часов облетела весь завод. Оказывается, начальник
Рассказавший ему об этом Колпаков, завистливо помотав головой, вздохнул:
– Везёт же некоторым!
Сам Ваганович первоначально не знал даже, как и реагировать. На него нахлынула дикая смесь самых разнообразных чувств. И облегчение от того, что Алироев уходит с завода. И зависть, как у Колпакова, что этот прохвост, совсем недавно прибыв из провинции, умудрился сделать карьеру в Москве... И разочарование, что он так и не успел ничего придумать, чтобы отправить его в тюрьму, сильно досадив тем самым занявшему его законное место в Святославле Шанцеву...
Разумеется, он не выдал охватившие его чувства своему собеседнику. Лишь сказал:
– Похоже, очень многие обрадуются этому. Исходя из тех слухов по поводу проблем с учётом материалов, что ходили в последнее время...
– О, это да. Думаю, как минимум несколько заводских начальников сегодня как следует напьются на радостях. – расцвёл в улыбке Колпаков. – Эти бедолаги уже и не знали, что ещё сделать...
– Хочешь сказать, это они устроили его перевод в министерство на высокую должность? – удивился Ваганович.
– Нет, что ты, право слово, Аркадий Павлович! – замахал руками на него Колпаков. – Любой из них с удовольствием бы сам отдал всё, что у него есть, за возможность перевестись на такую высокую должность. Руководитель группы инспекционного контроля… Это же можно как сыр в масле кататься. Разъезжай себе по всей России, да и принимай подношения от тех, кто дороги строит. Представляешь, сколько их каждый год в строй вводят?
Понизив голос, он сказал:
– Ходят слухи, что его перевод в это министерство организовал лично министр. Представляешь?
– Да ерунда, – махнул рукой Ваганович, не в силах в это поверить.
– Как же ерунда, – немного даже обиделся Колпаков. – Если это я узнал от секретаря директора. Он к ней выскочил вскоре после того, как с Алироевым переговорил, и спросил: «не звонил ли министр по поводу его перевода?». Понял? Лично министр!
– Вот даже как, – неподдельно удивился Ваганович.
– Да, именно вот так, – подтвердил Колпаков, очень довольный тем, что смог произвести на усомнившегося собеседника должное впечатление.
И торопливо допив компот, тут же убежал. По мнению Вагановича, чтобы поделиться шокирующими деталями от секретаря директора ещё с кем-то, в надежде успеть сделать это первым.
Секретарь директора действительно мог располагать подобной информацией, – подумал Ваганович. – Но как же так? Где это видано, чтобы министр вдруг внезапно обратил внимание на какого-то обычного начальника отдела с одного из многочисленных московских заводов?
И тут у него в голове внезапно начала складываться вся картинка. Ивлев, приехавший в город тогда, когда арестовали Шанцева и Алироева. И завертевшиеся после этого совершенно неприятные события, когда их быстро освободили. Неожиданный переезд Алироева вскоре в Москву.
Всему этому безобразию мог быть только один виновник. Пасынок Ахмада Павел Ивлев... Ну да, а как же еще? Не было до того, как все это произошло у Шанцева никаких особых связей в Москве, уж он-то об этом бы обязательно узнал…
Ваганович внезапно испытал приступ резкой зависти. Вот как этот абсолютно незрелый по возрасту пацан умудрился столь многого добиться, что для него подобные шаги в отношении его отчима вообще возможны? Да он же, такое впечатление, везде уже скоро будет единственной затычкой в бочке... «Труд» откроешь, так тут же видишь там статью за его подписью. Радио включишь – бодрый голос Ивлева что-то вещает по поводу колониализма. Родился в том же Святославе, что и он сам, но как разительно отличаются их карьеры! Волшебное слово, что ли, какое-то, знает этот пацан?
***
Москва
Сразу после последней лекции по линии «Знания», я рванул к дачному кооперативу, в котором мне выделили два участка. Не пообедал, и нескоро теперь и поужинаю, но погода хорошая, а на завтра уже дали прогноз на сильный дождь с самого утра. Дороги развезет, и до «Знания» в кооператив съездить не получится без риска застрять и опоздать.
Муравьев объяснил мне маршрут очень хорошо, так что я домчался до места минут за сорок, только один раз свернув не туда. Первое впечатление – кооператив совсем новый, еще даже и не огорожен. Не заметил нигде и огромной бочки – жаль, но похоже, что и воду еще для полива не провели. С другой стороны, а кто бы мне выделил сразу два соседних участка в старом кооперативе? Все логично…
Дорога, само собой, ухаб на ухабе, грунтовая. Ехал с минимальной скоростью, чтобы поберечь машину. Домов практически не было, один или два всего заметил. Так, сарайчики и палатки. Обратил внимание, что часть участков уже разработана и на них что-то уже и вызревает. Картошку заметил, свеклу, редиску, лук репчатый, капусту… Фруктовые деревья тоже уже были, но совсем молоденькие… В этом или прошлом году посаженные.
Где найти председателя, мне подсказала бабуля, которая вовсю возилась на своем участке. Вот у него уже дом стоял. Дощатый, примерно четыре на пять. Мужик оказался вполне еще молодым, за полсотни лет явно не перевалил, весил за сто кило, но в силу почти двухметрового роста о лишнем весе речь не шла.
– Павел Тарасович Ивлев, по поводу 31-го и 32-го участков, – сразу представился я.
– Денис Григорьевич Мокрецкий, – пожал он мне руку, удивив тем, что не попытался сжать ее слишком сильно. А то есть такие любители пользоваться своей силой, чтобы показать другим мужикам свое якобы превосходство. Это сразу добавило у меня к нему уважения, хотя и крепкое рукопожатие я бы тоже выдержал, не сахарный… – Пойдемте, сразу вам и покажу…
– Можно просто по имени, Павел, – сказал я, когда мы пошли.