Рейнеке-лис
Шрифт:
Раз он меня не послушал, то так ему, значит, и надо.
Космы его уж достаточно седы, но на волос даже
Мудрости вы не найдете под ними! Подобным субъектам
Чужды тонкие мысли. Народ неотесанный, грубый,
Мудрости ценность, естественно, не в состоянье постигнуть.
Честно ему я внушал отказаться на сей раз от правды.
«Сам я приличия знаю!» — заносчиво он мне ответил
И устремился в пещеру, а там получил по заслугам
Страшную самку увидев, решил он, что это — сам дьявол.
Ну,
«Аи, что за гнусные звери! На помощь! И все эти твари —
Ваши родные щенята? Поистине — чертово семя!
Да утопите вы их, чтобы мерзкое это отродье
Не расплодилось на свете! Когда б они были моими,
Я бы их передушил. Отнести бы их всех на болото
Да навязать на камыш, этих грязных вонючих уродов, —
Сколько б тогда чертенят на такую приманку поймалось!
Да, «обезьяны болотные» — им подходящая кличка!»
Это услышав, мамаша их рассвирепела, конечно:
«Дьявол какой вас прислал? Кто звал вас, такого нахала?
Что вы пришли грубиянить? Какое вам дело — красивы ль
Дети мои, безобразны ль? Тут был перед вашим приходом
Рейнеке-лис, многоопытный муж, понимающий больше.
Он же заверил меня, что все дети мои миловидны,
Благовоспитанны, очень хвалил их манеры, признался
В том, что родней приходиться им рад. Это сказано было
Очень торжественно час лишь назад, вот на этом же месте.
Пусть мои дети не нравятся вам, но по совести скажем:
Вас ведь никто и не звал! Вот, Изегрим, так вы и знайте!»
Он же съестного потребовал сразу, сказав очень грубо:
«Ну-ка тащите сюда, а не то я искать помогу вам!
Хватит с меня разговоров!» Собрался он было обшарить
Сам все запасы ее, но ему это выпало боком:
Та на него как набросилась — стала кусать и царапать, —
Шкуру на нем изодрала своими зубами, ногтями.
Так же свирепо, как мать, кусались, царапались дети.
Волк с окровавленной мордою взвыл, заревел и пустился,
Не защищаясь нисколько, бежать во всю прыть из пещеры.
Я увидал его страшно истерзанным, шкура — вся в клочьях,
Надвое ухо распорото было, а нос окровавлен.
Ран получил он от них предостаточно, шкуру на совесть
Там обработали волку! Я к нему сразу с вопросом:
«Вы ей, как видно, сказали всю правду?» На что он ответил:
«Все, что я думал, все то и сказал ей. Проклятая ведьма!
Как изуродован я! Вот здесь бы нам встретиться с нею, —
Дорого мне заплатила б! Но, Рейнеке, вам приходилось
Где-нибудь видеть подобных детей, отвратительных, злобных?
Это их маменьке тоже сказал я. Ну-ну! О пощаде
Нечего было и думать: хлебнул я в том логове горя!»
«Что же, вы спятили? —
Вас наставлял, простака, — вам сказать надлежало иначе:
«Милая тетя, привет вам! Здоровы ли вы и здоровы ль
Ваши примерные детки? Как счастлив я снова увидеть
Старших и младших кузенов!..» Тут Изегрим вдруг взбеленился:
«Тетушкой мне величать эту ведьму? А выродков этих
Братцами? К черту! Такое родство и представить мне жутко!
Тьфу! что за гнусная шайка! Хоть век эту сволочь не видеть!»
Вот он за что пострадал. Государь мой, король, посудите:
Может ли волк утверждать, что я предал его? Пусть он лично
Скажет, не так ли все было, как я изложил в показанье».
Изегрим с полной решимостью так заявил: «Несомненно
Этого спора словам не решить. Препирательство кончим!
Тот, кто прав, тот и прав, а кто именно прав, будет видно.
Держитесь вы вызывающе, Рейнеке, вызов — ответ мой!
Драться мы будем друг с другом [55] — и это решит нашу тяжбу!
Изобразили чудесно вы, как голодал я жестоко
У обезьяньего логова, как вы меня накормили
Дружески щедро. Еще бы: большущей обглоданной костью!
55
Драться мы будем друг с другом. — Обвинитель имел право отклонить просьбу обвиняемого об отсрочке и требовать немедленного решения дела поединком.
Мясо же, я полагаю, вы съели заранее сами.
Вы же всегда надо мною глумитесь, как можно больнее
Честь задевая мою. Чудовищной, подлою ложью
Вы навлекли на меня подозрение в том, что коварный
Заговор на короля злоумыслил я, что покушался
Даже на жизнь государя. А что о сокровищах ваших
Вы наплели ему! Да, найти их действительно трудно!
Вы над женой надругались моей, — вы ответите кровью!
Вот мои обвиненья! Знайте — я драться намерен
С вами за старое все и за новое. Вы, повторяю,
Плут, предатель, вор и убийца! Сражаться мы будем.
Насмерть и раз навсегда прекратим перепалки и стычки.
Я вам бросаю перчатку — знак вызова на поединок,
Издавна принятый всеми. Ее, как залог, сохраните,
Вскоре мы встретимся с вами. Сам государь это слышал,
Слышали наши бароны— смею надеяться, значит,
Видеть их на поединке. Вы, Рейнеке, не отлучайтесь
До завершения нашего спора. А дальше — посмотрим».