Ричард Брэнсон. Фальшивое величие

Боуэр Том

Такое созвездие имен, а также личная деятельность Брэнсона повышали его авторитет в клане защитников окружающей среды. Тем временем завершалась подготовка к Конференции ООН по вопросам изменения климата, которая должна была состояться в Копенгагене в декабре 2009 года. Организаторы назначали «лидеров мирового бизнеса», готовых воодушевить 15 тысяч делегатов, 5 тысяч журналистов и 98 политических лидеров, среди которых был и президент Обама. С помощью Эла Гора Брэнсону дали на конференции звездную роль: среди лидеров бизнеса он был «советником».

Брэнсон копировал Черчилля, руководившего обороной Великобритании от нацистской Германии из подземного командного центра. Чтобы вызвать в массовом воображении воспоминания о Черчилле времен Второй мировой войны,

Брэнсон создал в Вашингтоне Центр командования войной с углеродным загрязнением окружающей среды. К миллиардеру присоединилось несколько страстных борцов за охрану окружающей среды для того, чтобы, говоря их словами, «укрепить экономическое развитие, связанное со снижением выбросов углерода, превратить угольно-промышленный комплекс в постуглеродную экономику и ускорить реализацию экологически чистых решений». Один из лозунгов Командного центра, «Черное золото», был посвящен удалению двуокси углерода из атмосферы.

Естественно, Брэнсон хотел, чтобы другие помогли его «мозговому центру» деньгами. Два «партнера-основателя» были необычными: одним из них была компания Novamedia, управлявшая Голландской почтовой лотереей, и Страйв Масийива, зимбабвиец, владевший африканской сетью мобильной связи Econet Telecom. Брэнсон и другие основатели, которые предпочли остаться анонимными, обязались в течение трех лет внести по 3 млн долларов каждый. Источником средств для вклада Брэнсона были вознаграждения, полученные им за публичные выступления.

Методом телефонных звонков, сделанных без запроса и уведомления обзваниваемых людей, агентство по подбору специалистов наняло управляющих директоров. Джигар Шах, создавший, а затем за 200 млн долларов продавший компанию SunEnergy, которая поставляла работающие на солнечной энергии системы, согласился стать главным директором за 253 001 доллар в год. «Я хочу вернуть кое-какой долг», – сказал Шах, добавив, к восторгу Брэнсона, что «изменение климата – величайшая из открывающихся в наше время возможность создания богатства». Начальником оперативного управления должен был стать Питер Бойд, бывший руководитель маркетинга в компании Virgin Cola, впоследствии работавший в Virgin Mobile в Америке и Южной Африке. Заместителем Шаха с окладом 209 091 доллар в год стал Трэвис Брэдфорд, управляющий инвестиционным фондом. Ответственным за связи с общественностью стал Марк Гранди, ранее занимавшийся продвижением компаний Coca-Cola и PepsiCo и бывший сторонником внедрения экологически чистых технологий. «Компании добьются максимального успеха, если свяжут свои усилия по охране окружающей среды с конкретным делом или конкретной проблемой, будь то здоровье человека, методы ведения устойчивого бизнеса или изменение климата», – заявил Гранди от имени Брэнсона. После краха 2008 года он связывал дело защиты окружающей среды с обогащением: «Экологическая безопасность теперь должна стать частью маркетинга так, как никогда не была ею до 2007 года».

Чтобы улучшить имидж Virgin с помощью Командного центра, Брэнсон перевел Джин Оелванг, руководителя маркетинговой службы Virgin в Австралии, в Лондон, где она стала управлять благотворительным фондом Брэнсона Virgin Unite. По мнению Брэнсона, параллель между помощью бедным и спасением планеты была естественной. Оелванг объяснила, что ее задача в Командном центре заключалась в том, чтобы «заставить бизнес стать силой, действующей на благо мира». Сходную роль поручили и Шину Клири, бывшему южноафриканскому дипломату, представлявшему режим апартеида в 70-х годах. Впоследствии Клири представлял правительство ЮАР в его борьбе с освободительными движениями в Намибии и Анголе.

Брэнсону везло с идеалистами. Клэр Томкинс, инженер-специалист по технологиям чистой энергии, приняла предложение Брэнсона, по ее словам, «в момент, когда все мы верили в то, что в Копенгагене будет подписано соглашение», когда «атмосфера была наэлектризована». Но в отношении мотивов Брэнсона у Томкинс не было никаких иллюзий: «Находясь в Командном центре, Ричард искал интересные сделки. Он стремился к наживе». В этом устремлении партнерами Брэнсона были Шах и

Брэдфорд. «Многие защитники окружающей среды, – считал Брэдфорд, – страдают близорукостью. Они действуют на основе ложной парадигмы, согласно которой заработок денег на инновациях создает конфликт интересов с делом охраны окружающей среды. Они вкладывают веру в плохие решения. У них нет понимания того, что экологически безопасные меры по экономии энергии должны приносить хорошую прибыль. Можно сделать миллионы и в то же время помогать климату».

Перед новой командой Брэнсон поставил задачу подготовить яркую речь, которую он должен произнести в Копенгагене. Он хотел, чтобы тема выступления отвлекла внимание от виновности авиации в загрязнении окружающей среды. Джигар Шах предложил тему судоходства. Эта отрасль признала, что ежегодно дает 250 тысяч тон выбросов углерода, а это составляло 3 % общего объема выбросов. «У судоходства нет никакого стимула к сокращению выбросов», – сказал Шах Брэнсону.

Шах обнаружил, что Международная морская организация тщательно собирала данные об углеродном следе, оставляемом 60 тысячами судов. По плану Шаха, Брэнсон в своей речи должен был объяснить, что данные ММО следует опубликовать на сайте Командного центра. «Мы поставим суда одного водоизмещения в один ряд, – продолжал Шах, – и покажем, какое судно выбрасывает больше углерода по сравнению с другими судами того же водоизмещения». С помощью сравнения углеродных выбросов каждого судна фрахтовщиков будут поощрять к отказу от перевозок на судах, сильнее загрязняющих окружающую среду. «Мы поднимем волну в отрасли». Брэнсон согласился с тем, что идея захватит внимание делегатов конференции. «Это – волнующая и привлекательная тема, – сказал Шах. – Мы станем катализатором, который создаст необратимый импульс. Мы докажем, что капитализм способен решить проблему изменения климата». И наивно добавил: «Это простейший способ увернуться от пересудов».

Брэнсон буквально взлетел на трибуну в копенгагенской штаб-квартире корпорации Maersk, одной из крупнейших групп судовладельческих компаний в мире. «Торговый флот, – сказал Брэнсон, наслаждаясь возможностью сконфузить хозяев помещения, – загрязняет окружающую среду не меньше, если не больше, чем авиация. Но судовладельцы ухитряются держаться вне поля зрения общественности и ничего не делают для того, чтобы сократить выбросы углерода». Морской транспорт, говорил Брэнсон, должен быть обложен глобальным налогом на выбросы. Благодаря базе данных, находящейся в Командном центре, фрахтовщики смогут заставить судовладельцев пойти на изменения. С улыбкой принимая аплодисменты, он сошел с трибуны, чтобы принять поздравления делегатов.

Но в зале находился человек, которого выступление Брэнсона возмутило. Питер Хинчлифф, генеральный секретарь ММО, осудил речь Брэнсона, назвав ее «унижающей и агрессивной по отношению к торговому флоту». Еще раньше Хинчлифф обвинил Питера Бойда в неверном толковании данных ММО, но тогда его критикой пренебрегли. Когда Брэнсон смешался с толпой делегатов, его представили Хинчлиффу.

Хинчлифф сказал Брэнсону: «Вы совершенно не правы во всем, что сказали. Вы даете неправильную картину. Нельзя сравнивать суда так, как сравнивают самолеты «Боинг». Даже если два судна имеют одинаковое водоизмещение, сравнивать танкер и контейнеровоз нельзя. У каждого судна – свои характеристики и свой особый тип, и к каждому судну предъявляют разные требования техники безопасности. Поэтому потребление судами энергии и различается». Брэнсон молчал. «А мы уже делаем многое», – добавил Хинчлифф и перечислил предпринятые отраслью инициативы.

«Я ни о чем таком не знаю», – запинаясь, сказал Брэнсон, который, по мнению Хинчлиффа, «выглядел совершенно ошеломленным».

«Тогда почему вы набрасываетесь на нас? – продолжал Хинчлифф. – На морской транспорт приходится 3 % мировых выбросов углерода, а перевозит он 90 % грузов мировой торговли. На авиацию приходится 4 % выбросов, а перевозит она только 10 % грузов мировой торговли. Вы рассказываете не всю правду».

Брэнсон нырнул в толпу, пообещав «разобраться в подробностях».