Ричард Брэнсон. Фальшивое величие

Боуэр Том

«Сделай заявку», – сказал Брэнсон Гадхиа. Гадхиа объясняла: захватив Northern Rock, Virgin унаследует миллион клиентов и сеть филиалов. Ее поддержали Стивен Мерфи и Питер Норрис, бывший директор банка Barings, который, по мнению многих, был отчасти виновен в его крахе в 1995 году. Несмотря на дурную славу Норриса, Брэнсон доверял ему. Чтобы восполнить отсутствие личного опыта в банковском обслуживании индивидуальных клиентов, Гадхиа заручилась финансовой поддержкой RBS, а чтобы укрепить авторитет Virgin Money, она привлекла к работе в руководстве сэра Джорджа Мэтьюсона, шестидесятисемилетнего бывшего председателя совета директоров RBS и Toscafund. Инвесторы RBS и Toscafund со временем потеряют крупные суммы денег, и некоторые будут обвинять в этих убытках Мэтьюсона. Для пущей важности Брэнсон завербовал также семидесятипятилетнего сэра Брайна Питмена, бывшего председателя совета директоров банка Lloyds TSB

и одного из директоров Virgin Atlantic. Два отставных банкира были звездами команды Virgin, надеявшейся спасти терпящий бедствие банк.

Где-то на заднем плане находился Уилбур Росс, бывший источником средств Брэнсона. Шестидесятисемилетний американец Росс сколотил свое состояние на операциях с неплатежеспособными сталелитейными заводами. С момента финансового кризиса его целями в Америке и Европе стали разорившиеся кредитные организации. Росс планировал скупать такие компании, за два года восстанавливать их прибыльность, а затем перепродавать. Банк Northern Rock выглядел подходящей целью. Единственным препятствием для приобретения банка, номинальная стоимость которого составляла 94 млрд фунтов стерлингов, были надежность и авторитет Virgin Money.

В 2006 году Virgin Money обслуживала 2,5 ранее выпущенных кредитных карт, но прибыль от этой деятельности составляла всего 10,6 млн фунтов стерлингов. У компании не было опыта ни управления кредитными картами, ни ведения банковской деятельности. Даже Гадхиа, энергично отстаивавшая захват Northern Rock Брэнсоном, непреднамеренно признавала эту слабость. «Мы верим в то, что бренд Virgin – как раз то, что нужно для восстановления общественного доверия», – объясняла Гадхиа. Продолжая, она сказала, что запуск Брэнсоном Virgin Cola вызвал у нее восхищенное отношение к самому Брэнсону и его империи. «Это было великолепно», – изливала свой восторг Гадхиа, не смущаясь тем, что Virgin Cola оказалась явно провальным начинанием. Успех заявки Брэнсона на Northern Rock зависел от решения Гордона Брауна.

С момента, когда Брэнсон прилетел в Лондон в 2003 году для того, чтобы вместе с Брауном совершить поездку на отходившем с вокзала Юстон поезде Virgin, он улучшил отношения с премьер-министром. Поскольку бизнес Virgin (особенно воздушный, наземный транспорт и кабельное телевидение) в значительной мере зависел от государственных франшиз и правил, Брэнсон, который поддержал лейбористов на двух предшествовавших выборах, согласился принять участие в «предпринимательских» семинарах Брауна и стать членом «звездной палаты» созданного Брауном Британского совета по бизнесу. У Брэнсона были веские основания для жалоб на лейбористскую партию: две его заявки на организацию национальной лотереи были отвергнуты, и он проиграл два тендера на железнодорожные франшизы (на железнодорожные линии Cross-Country и восточного побережья). Кроме того, Брэнсон был разозлен тем, что его заявка на покупку ITV была сорвана поддержкой, которую лейбористы оказали Мердоку. Но Брэнсон понимал, что копить недовольство – пустое дело. Вместо того чтобы высказывать претензии, он рассказал премьер-министру о том, что интерес Virgin к Northern Rock совпадает с интересами правительства.

Брэнсон предлагал закачать в банк 1,3 млрд фунтов стерлингов в обмен на 55-процентную долю в его активах, составлявших 94 млрд фунтов стерлингов. Брэнсон сказал, что Virgin Money инвестирует до 250 млн фунтов, хотя оставались сомнения в том, будут ли этими инвестициями наличные или же Брэнсон говорит о стоимости бренда Virgin Money. 400 млн фунтов наличными предлагал Уилбур Росс. Остальные 650 млн фунтов Брэнсон предполагал собрать с акционеров банка, хотя не объяснял, каким образом можно убедить их дать больше денег на весьма ненадежные инвестиции. Чтобы выплатить кредиты, предоставленные правительством, Брэнсон предлагал быстро собрать 11 млрд фунтов у других банков и в течение трех последующих лет занять еще 13 млрд фунтов. Обеспечением огромного займа, сказал Брэнсон, станет гарантия государства. «Мы полагаем, что предлагаемый нами пакет мер заслуживает победы. Я уверен, что мы предлагаем наилучший вариант, поскольку мы проведем ребрендинг, назовем банк Virgin Bank, а это очень мощный бренд». Алистер Дарлинг поддержал заявку Брэнсона. Критики обращали внимание на обыденность условий Брэнсона: он предлагал взимать по 10 млн фунтов в год за использование бренда Virgin и требовал от акционеров выплаты 5 млн фунтов стерлингов в качестве возмещения расходов, связанных с поглощением банка. Более основательные критики указывали: Брэнсон, по-видимому, забыл, что Northern Rock рухнул именно из-за отказа крупных старых банков ссужать деньги неплатежеспособному учреждению. Крупные банки и сами-то не могли занимать деньги, а потому было невероятным, чтобы они предоставили Virgin кредит в 24 млрд фунтов стерлингов.

Чтобы

разрешить сомнения относительно плана Virgin, Гордон Браун побеседовал с Брэнсоном в выходные. Через несколько дней после этого разговора премьер-министр объявил, что выбор правительства пал на Virgin, которая будет «проводить курс на стабильность и защиту налогоплательщиков». Цена на акции Northern Rock моментально повысилась на 20 %. 29 ноября представитель министерства финансов Великобритании заявил: «Мы ясно дали понять, что поддерживаем Virgin Group как соискателя, который заслуживает предпочтения, но всегда говорили, что продолжаем рассматривать все другие варианты». Ибо был и другой вполне реальный соискатель.

Переполненный уверенностью, Брэнсон опубликовал в национальных газетах обращенные к вкладчикам Northern Rock рекламные объявления на целую страницу. Он писал: «Я с огромным уважением отношусь к клиентам и надеюсь, что вы останетесь ценными клиентами нашего нового восхитительного банка». Под управлением Virgin, продолжал Брэнсон, клиенты получат более качественное обслуживание, их вклады будут защищены, а долг Northern Rock перед Английским банком – погашен. Магнат прогнозировал, что за три года Virgin удвоит свои инвестиции в банк. Брэнсон рассчитывал при ограниченном риске заработать 1,5 млрд фунтов стерлингов, тогда как налогоплательщики за риск, превышающий 24 млрд фунтов, должны были получить, самое большее, 500 млн фунтов.

Эта картина – Брэнсон уплачивает одну сороковую первоначальной стоимости банка и направляет прибыли на не облагаемые налогами банковские счета на Карибах – заставляла вспомнить давно копившиеся вопросы о его надежности. Со времен, когда Брэнсон, нарушив деловую этику, выкупил акции Virgin Music, у аутсайдера-хиппи было очень немного друзей в Сити – и не столько из-за трюка, проделанного Virgin, сколько вследствие того, что акционерные компании группы Virgin постоянно терпели убытки. Самые суровые и предвзято относившиеся к Брэнсону критики говорили, что он напоминает уличного шулера, показывающего фокус с тремя картами, а не серьезного финансиста, которому можно доверить на попечение ипотечные кредиты на 65 млрд фунтов стерлингов и прочие еще на 24 млрд фунтов. У Virgin Money не было лицензии на ведение банковской деятельности и прием денежных вкладов, но компания утверждала, что ее директора – «компетентные и заслуживающие доверия» профессионалы.

Передача Брэнсону попечения о государственных деньгах возмутила Винса Кейбла, члена либерально-демократической партии, специализировавшегося на финансовых вопросах. Прошлое Брэнсона, заявил Кейбл, свидетельствует о его ненадежности в качестве партнера правительства, даже если бы магнат не был одним из директоров расширенной Virgin Money. «Брэнсон – «человек-вывеска» консорциума хедж-фондов и операторов паевых инвестиционных фондов, цель которых – сорвать большой куш на поглощении, осуществленном в значительной мере за счет заемных средств», – сказал Кейбл. Virgin Money, продолжил Кейбл, – организация, занимающаяся брендингом и маркетингом. У нее нет авторитета, необходимого для управления банком. Брэнсон, налоговый статус которого запрещал ему проводить в Великобритании более 90 дней в году, мог только пускать дым в офшоре и говорить, что «план Virgin и бренд Virgin привлекут клиентов, обеспечат рост и принесут выгоду». Брэнсон с налета обещал налогоплательщикам 5 млрд фунтов стерлингов прибыли. Хотя в Сити разделяли мнение Кейбла о том, что посулы Брэнсона – всего лишь ход в азартной игре, Гордон Браун придерживался другого мнения. Чтобы оградить собственную репутацию, премьер-министр хотел избежать национализации не в последнюю очередь потому, что его обвинили бы в национализации убытков. Гордон отдавал предпочтение приватизации прибылей, хотя политикам не нравились оба варианта.

К Рождеству Браун впал в отчаяние. Чиновники министерства финансов считали предложение Брэнсона разумным и внушающим доверие, но критика Кейбла завоевала симпатии общественности. Пока премьер-министр пребывал в терзаниях, Брэнсон, включенный ООН в число «граждан года», полетел на своем «Фалконе» на другой край света, чтобы встретиться с Нельсоном Манделой и обратиться с речью к ученикам Школы предпринимательства имени Брэнсона в Йоханнесбурге. Браун решил, что в новом году будет доверять Брэнсону, и пригласил того присоединиться к своей деловой поездке на Дальний Восток. Поездка была намечена на 18 января 2008 года. Перед самым отлетом чартерного рейса British Airways из Лондона в Пекин Брэнсон упомянул о том, что «вполне уверен» в возможности заключения сделки с правительством. Вскоре после взлета Брэнсон перешел в головной салон самолета и уселся рядом с Брауном. После посадки Брэнсон похвастался журналистам, что во время полета он представил премьер-министру то, что он называл «триумфальным пакетом» мер спасения Northern Rock.