Ричард Длинные Руки – фрейграф
Шрифт:
За ним с одной стороны высится кресло с высокой спинкой, имитация трона, что наверняка в главном королевском зале, а с другой стороны не менее роскошное кресло, где явно должна сидеть королева.
— Куда пойдем? — спросил Омаль шепотом.
— Мы не ищем легкого пути, — сказал я твердо, — но если попадется — не свернем.
В зале на массивных медных подставках горят толстые свечи, а во всех четырех углах подсвечники с множеством рожков, свечи там дают не только свет, но и тепло. Подсвечники и на трех небольших столиках, хозяин явно любит яркий
— Магии пока незаметно, — сказал я с облегчением. — Не люблю этих гадов.
— Магия, — произнес Омуль, — неистощима только у волшебников и вообще колдунов всяких. Ну, у них тоже истощается, но могут восстанавливать. А вот мы, простые люди, полностью зависим от амулетов. А они, увы, обычно на один раз. Есть на два-три, совсем редко на три-четыре заклинания, больше чем на пять — никто и не слышал.
— Тогда просто экономят, — сказал я. — В смысле, берегут.
Из стены, вдоль которой я тихонько иду, изображая дворцового стража, наполовину выступает каменный монстр в полтора моих роста, толстый, мускулистый, с вытянутой мордой. Пасть захлопнута, но я, как воочию, увидел в ней зубы, богатое у меня до дури воображение, и не смог удержать невольную дрожь.
— Омаль, не отставай. Что задумался?
Он ответил со вздохом:
— Да вот, то ли проявить свои лучшие качества, то ли сохранить…
Я буркнул:
— На что жизнь ни трать — все равно даст сдачи.
— Тогда хранить не буду, — согласился он.
По стене пробежала непонятная зыбь. Я решил, что почудилось, но и на другой стороне по каменной кладке прошла волна, начисто убивая все устоявшиеся понятия о твердости гранита.
Затихла только на последней стене, не дойдя до угла, так и осталась вертикальной выпуклостью, настоящая застывшая волна, словно в вертикальное озеро бросили нечто большое и тяжелое, а затем мгновенно заморозили.
Омаль подбежал на цыпочках к двери на другом конце зала. Я пощупал стену, гранитная волна застыла, как крупная складка на тяжелом театральном занавесе из бархата. Кончики пальцев не ощутили ни жара, ни холода.
— Мой лорд, — прошептал Омаль, — там люди…
Зал, что впереди, невелик, двое стражей прохаживаются мимо закрытой двери. Семь шагов в одну сторону, семь в другую. Встречаются возле двери, но никаких дружеских постукиваний кулаками в плечи, все осточертело, идут дальше, сонные и равнодушные, отсчитывающие часы до смены караула.
— Как от них проще избавиться? — прошептал я. — Незаметно не подберешься…
— А как насчет того, что мы тоже часовые?
— У каждого свой участок, — объяснил я. — Наши доспехи могут обмануть всех, кроме стражи.
— Есть способ, — сказал он.
— Какой?
— Подрыть с обеих сторон стены, потолок обрушится на обоих и задавит.
— Способ хорош, — одобрил я. — Но вдруг успеют заорать?.. Есть другие варианты?
Он подумал, сказал шепотом:
— Говорят, любовь приводит к гибели. Нельзя ли их как-то…
— Любовь убивает время, — пробормотал я, — время убивает любовь… но эти двое вряд ли про нее слыхали, смотри
— Распутники, — согласился Омаль завистливо. — Да, надо их убрать, нам не нужны соперники.
— Да, — согласился я, — но если враг в зоне досягаемости, значит, и ты тоже.
— Во все, — прошептал он, — что можно увидеть, можно попасть. Все, во что можно попасть, можно убить. Я попробую метнуть нож, когда они остановятся…
— Сразу двух?
Он шепнул:
— Вообще-то я думал, вы захотите обоих сами…
— Это мысль, — сказал я. — Но на всякий случай будь готов с ножами. Я пошел.
Он тихонько охнул, когда на моем месте колыхнулся теплыми струями воздух. Я отошел на цыпочках, стараясь поднимать ноги выше и ставить подошвы прямо, в первые минуты можно вообще споткнуться на ровном месте, не видя своих ног.
Сердце колотится, стоит стражу увидеть и заорать, сбегутся всякие и разные, в том числе маги, которых просто ненавижу. На всякий случай я двигался вдоль стены, замирал и затаивался, на любое заклятие есть антизаклятие, а страж уже идет в мою сторону, крупный и в добротных доспехах…
Мелькнула мысль дождаться, когда пойдет обратно, прокрасться за ним, пока не встретится с напарником, а потом быстро сразить обоих, пока не опомнились…
Страж сделал свои семь шагов от двери, хотел было повернуться, но чему-то насторожился, брови поднялись, глаза из сонных стали настороженными, взгляд заострился.
Копье накренилось и почти уперлось в мою грудь. Я отбил свободной ладонью, а лезвие моего меча наискось полоснуло по щели между грудным панцирем и бортами шлема. Кровь брызнула струей, страж хрипел, глаза выпучились при виде того, как капли его крови повисли в воздухе и поползли, словно по стеклу.
На той стороне страж, дойдя до стены, повернулся в нашу сторону, но только для того, чтобы опуститься на колени, а затем упасть лицом вниз. Из шеи сбоку торчит рукоять ножа, Омаль торопливо метнулся из укрытия, забрал кинжал и деловито похлопал убитого по поясу.
— Грабить потом, — прошипел я. — Быстро за мной!
Дверь мы как можно аккуратнее прикрыли за собой, хотя, конечно, глупо осторожничать, когда оставили по ту сторону два трупа в лужах крови.
Этот зал поменьше, дверь на той стороне выглядит заманчиво, охраны никакой…
Омаль сказал тревожно:
— Говорят, выход есть всегда, но правильный выход никогда не бывает таким прямым, как здесь.
— А если прямой, — согласился я, — то по дороге обязательно ловушка.
Омаль покосился на меня с великим уважением.
— Вы тоже знаете эти Священные Законы войны?
Я отмахнулся.
— Их знают даже те, кто меча в руках не держал.
Он побежал за мной вдоль стен, я подозрительные квадраты пола перепрыгивал и слышал, как Омаль послушно повторяет все движения. Потом я подумал, что глупо устраивать такие ловушки в королевском дворце, где толпами ходят придворные, но уже увидел дверь, от которой пахнуло волнующе и знакомо отварами, настоями и химикалиями.