Ричард Длинные Руки – граф
Шрифт:
— Не представляю, — ответил Мартин откровенно.
— А они будут, — заверил я. — Когда человек работает на себя, он горы свернет, а не то что какой-то замок.
В холле звякает железо, звучат громкие голоса, группа людей в доспехах шумно хлопает друг друга по плечам. От них отделился Винченц, потемневший за эти дни от жгучего солнца, поджарый, в хорошо подогнанных доспехах, легких и удобных, подбежал с почтительностью во взоре, как новобранец, отдал салют.
— Сэр Ричард, — сказал он со сдержанной гордостью, — наше войско
— Больше, — поинтересовался я, — это что?
— Я знал, — признался он, — что лорды окрестных земель привыкли жить в ленивой безмятежности за спиной Валленштейнов… но не думал, что настолько обленились и потеряли боевой дух! Ваша скорая и жестокая расправа с мятежниками ужаснула всех. Настолько ужаснула, что никто и не смеет подумать о каком-то сопротивлении. Сейчас самое время быстро установить новые правила. Лорда Ксенкеля там, позади, везут в оковах, это по дороге видят все, слухи расходятся, как круги по воде. Не думаю, что хоть кто-то рискнет остаться в стороне и не поспешить сюда с изъявлениями покорности.
Мартин счастливо улыбался, я кивнул с небрежностью в державном взоре, хотя внутри все поет и пляшет.
— Хорошо, все идет по плану.
— По плану? — воскликнул Винченц.
— А ты как думал? — ответил я с некоторой ленивой педагогичностью. — Мудрые правители все рассчитывают. Ничто само собой в подставленные ладони не падает.
Он помялся, я видел, что никак не решается задать какой-то деликатный вопрос, но помогать не стал, и Винченц наконец проговорил с трудом:
— Сэр Ричард… я могу осмелиться спросить…
Он умолк, я сказал поощряюще:
— Спросить — можешь. Это, конечно, не значит, что отвечу то, что хочешь. Или что вообще отвечу.
Помявшись снова, он выпалил:
— Какие у вас планы насчет леди Элинор? Если оставляете ей жизнь, то как же… если замок велите разрушить?
Я покачал головой.
— А где будут жить гордые лорды, что навозводили на мирной земле, за спиной своего сюзерена неприступные замки?
Он развел руками:
— Сэр Ричард, у всех у них есть богатые и красивые поместья помимо замка. И не одно…
— Вот и будут там жить.
— Но у леди Элинор нет поместья, — напомнил он.
Я посмотрел пристально в его лицо.
— Ты остаешься ей верен, да?
Он выдержал мой взгляд.
— Я был с ней, когда она была на вершине власти. Негоже мне оставлять ее сейчас. Даже если… она оказалась не права в отношении вас.
— Еще как не права, — буркнул я. — Знаешь, Винченц… есть у меня одна задумка. Пока рано о ней говорить. Потерпи.
Принеся вассальную клятву верности, лорды поспешно разъезжались. Никто не принял с ликованием мой жестокий приказ о сносе замков, были крики шепотом о нарушении вольностей, но, когда я задал конкретный вопрос, зачем возводились эти замки, все умолкали и опускали глаза. Я усилил нажим, сообщив, что это сейчас у нас всеобщая амнистия по поводу восстановления законных прав сюзерена
Мартин и Винченц держали наготове отряды под началом первых присягнувших рыцарей, неделя прошла напряженная, как никогда, но лорды разъехались после принесения вассальной присяги, Мартин поздравил меня с удивившим меня пылом.
— Да что особенного? — ответил я. — Все было просчитано, Мартин! Такие мелочи да не просчитать!
— Сэр Ричард, — воскликнул он. — Да какая же это мелочь? Впервые герцогство становится единым, каким было в самом начале!.. Теперь в самом деле все здоровые мужчины будут проходить службу только в крепости…
— А там, — подсказал я, — можно будет выйти как-нибудь и малость напомнить степным варварам… кто здесь хозяин.
Он умолк, нижняя челюсть отвисла. За столетия междоусобной борьбы все в крепости Валленштейна отвыкли от мысли, что можно не только защищаться, но и наступать. Я хлопнул его по плечу, свистнул. Послышался топот, Зайчик радостно примчался, счастливый, что о нем наконец-то вспомнили, но еще раньше мне на грудь прыгнул опередивший его Пес и лизнул в нос.
— А ты чего? — спросил я грозно. — Тебя кто звал?
Звал-звал, заверил он меня вилянием хвоста, сверкающими глазами и радостно раскрытой пастью. Ну как ты мог меня не позвать?
— Ну, звал, — согласился я. — Вообще-то мы здесь уже все закончили… Патрик!.. Патрик!
Патрик услышал, подбежал, уставился снизу вверх круглыми восторженными глазами. Рыцарские доспехи уже снял, но еще не до лютни: у пояса меч, с другой стороны кинжал, на лице озабоченность явно совсем не творческая.
— Патрик, — велел я. — Ты, как я полагаю, как-то сообщаешься с дочерями герцога Валленштейна?
Он смутился, опустил глаза и даже поковырял носком сапога землю.
— С вашими сестрами, сэр? — спросил он наконец. — Ну… мы как-то уговорились с Даниэллой… Это было сперва как игра…
— Почтовые дракончики? — спросил я. — Или голуби?
— Голуби, — ответил он, в его интеллигентном голосе послышался мягкий упрек, как можно предположить, что трепетная Даниэлла возьмет в руки крылатую рептилию, пусть даже маленькую. — Я ей только вчера отослал…
— Что сообщил?
— Только то, что здесь все в порядке, сэр. И что вы в полном здравии!
— Ну-ну, — проворчал я. — Ладно, я именно это и хотел им передать. Что все снова в порядке. Ты пока оставайся, помогай Мартину и Винченцу. Мартин уже рыцарь, так что не обижайся, если будет и тебе приказывать… А Винченц хоть и не рыцарь и хоть я его все еще готов в землю вбить по ноздри, но дело знает, предан, честен, так что помогай ему. Ты здесь нужен со своей гибкостью, интеллигентностью, умением видеть чуть дальше собственного носа.
Он насторожился, выпрямился.
— А вы, сэр?