Ричард Длинные Руки – граф
Шрифт:
Я подошел, попробовал расшатать стальной штырь. Ее руки чуть разведены и прикованы над головой, наши тела почти соприкасались, я внезапно ощутил такой мощный зов плоти, что вся кровь отхлынула от мозга, и если бы оказался гномом, то потерял бы сознание, однако пересилил в себе обезьяну, сказал хрипло:
— Ни фига… не поддамся…
Над ухом прошелестел мягкий голос:
— Не сдерживайся, мой рыцарь…
— А вот хрен тебе, — ответил я, изнемогая в борьбе. — Я что, стебарь, стебист… ну эти, что с хлыстами?
Второй штырь так же прочно забит между
Подложив деревяшку, я использовал лом как рычаг, подцепив штырь кончиком за шляпку. Заскрипел, начал выползать. Когда выдвинулся до середины, я отбросил лом, ухватился за штырь обеими руками, раскачал и выдернул. Леди Элинор с облегченным вздохом опустила руку. Увы, не вдоль тела, а положила на мое плечо. Даже сквозь металл я ощутил ее тепло и нежность.
— Эй-эй, — сказал я предостерегающе, — мой красный слуга все видит!
— Я ничего не замышляю, — прошептала она мне в ухо, — я просто хочу оказаться в руках сильного мужчины, что спас меня…
— Еще не спас, — заверил я.
Второй штырь сопротивлялся чуть дольше, но вылез и он, а леди Элинор с томным вздохом закинула мне на шею обе руки. Хорошо хоть не ноги, уж и не знаю, как бы удержался, но, к счастью, даже волшебницы здесь знают меньше школьниц моего срединного.
Я взял ее на руки и бережно усадил на лавку. Против воли бережно, хотя собирался вообще-то без таких церемоний. Она вскинула голову, в больших испуганных глазах немой вопрос, острые узкие плечи выглядят жалобными, остро выступают лопатки, а хребет натянул кожу, словно зубья пилы.
Босые ступни на грубых плитах пола выглядят особенно жалобно и беззащитно, живот совсем запал, небольшие груди стали еще меньше. Я старательно напоминал себе, что она лично присутствовала, когда в меня тыкали раскаленными прутьями, это по ее приказу мне ломали кости, это она велела меня повесить утром…
Приоткрыв дверь, крикнул:
— Раймон!.. Сбегай в покои леди Элинор, захвати какую-нибудь одежду. Лучше — женскую.
Она что-то говорила за моей спиной, я старался не поворачиваться, потрепал Пса по широкой башке и почесал за ушами, из-за чего он чуть не умер от счастья. Когда запыхавшийся Раймон принес ворох одежды, я принял ее, осмотрел, нет ли кинжала, бросил на свободный край лавки.
— Одевайтесь, леди Элинор. Даже если вздумаю вас повесить, то лучше высунуть язык и дрыгать задними ногами в хорошем платье.
Она торопливо перебрала одежды.
— Так почему не принесли хорошее?
— Одевайтесь, — оборвал я. — В данный исторический момент я не совсем готов обсуждать тенденции моды.
Она оделась в самом деле быстро, подняла голову и взглянула снизу вверх в мое лицо, такая послушная, покорная, что хоть снова раздевай, это же какой кайф, когда покорная, не знает еще про харасмент, я стиснул челюсти и сказал властным
— Вам придется остаться здесь. Это ненадолго, пока я не решу вашу участь. Еду вам принесут сюда, я понимаю, что голод вас мучит такой, что готовы камни грызть…
Она кивнула, в больших глазах пугливый вопрос, но я покачал головой.
— Все, леди Элинор. Ваш статус прежний, вы — пленница. Только не Лангедока, а моя. И хотя это вы мне ломали кости, а не Лангедоку, но я постараюсь вам не платить тем же.
Она вскрикнула плачуще:
— Дик… сэр Ричард! Но я ведь не знала! Мне указали на вас…
— А у вас своя голова только для смены причесок? Кто указал?
— Ваш кастелян, Джулиан Дейз…
— Рожденный ползать, — сказал я зло. — Рожденный ползать летать не может… но иногда заползает очень высоко. Вообще, рожденный ползать пролезет везде, так ведь?.. Но хотя и говорят, что рожденный ползать летает боком, но я как-то не проследил за этими особенностями. Одно могу сказать, что ваш рожденный ползать летел недолго. А боком или гордым пингвином…
Она спросила непонимающе:
— Он что… упал?
— Могу заверить, — ответил я сухо, — что ваш рожденный ползать уже никому на голову не нагадит. Отдыхайте, леди. Набирайтесь сил. Боюсь, они вам еще понадобятся. Кстати, я оставляю своего телохранителя… он вам понравился?.. тайно присматривать за вами. Не вздумайте ничего такого, что он мог бы истолковать как враждебность!
Я был уже возле дверей, когда меня догнал ее испуганный вскрик:
— Пытать будете?
— Зачем? — ответил я с некоторым злорадством. — Сейчас вы сами себя изгрызете. За упущенные возможности.
Я свистнул Псу, он первым выскочил из подвала, я закрыл за собой дверь, задвинул на засов и велел одному из наших, валленштейновских, приставить стражу. Опять же кого-нибудь из крепости Валленштейна. На всякий случай.
Глава 12
Мартин сорванным голосом объяснял запертым в казарме солдатам, что дело их дрянь, Лангедоки убиты, а замок в руках сэра Ричарда Длинные Руки, который по случаю победы в добром настроении и готов всем им дать жизнь и свободу, если сложат оружие и выйдут по одному с поднятыми руками.
С Мартином Винченц и с десяток ратников наготове с пиками и топорами, все прислушиваются к невнятным выкрикам с той стороны двери. Я подошел величественно и красиво, гаркнул:
— Мартин, ко мне!
Он повернулся, подбежал с готовностью, мой авторитет сейчас выше небес, я указал жестом, чтобы преклонил колено. Мартин послушно опустился, глядя на меня снизу вверх с вопросом в глазах.
— Своей отвагой и верностью, — сказал я громко, — ты, Мартин, заслужил высшее звание, какое только существует на свете, — звание рыцаря!.. Пусть сыновья королей и герцогов становятся рыцарями после длительных церемоний и ритуалов, но все отличает среди них тех, кто получил это гордое звание в кровавой схватке за личные подвиги, а не по выслуге лет. Поздравляю тебя, Мартин!