Ричард Длинные Руки – князь
Шрифт:
Ирладельраэль пробормотал со вздохом:
— Жаль… Нам так хотелось отметить чем-то этот радостный день, когда вы принесли удивительную и невероятную весть о существовании могучего королевства.
Я развел руками:
— Увы… Но, только чтобы не обижать вас и не бросать весьма малую тень… даже намек на тень между нашими бесспорно великими народами, а как же, я вот подумал. И надумал, подумав, что мог бы просто на память о моем первом визите… будут и другие, уверен!.. я бы принял какую-нибудь памятную безделушку помельче, я человек скромный, не хочу, чтобы было заметно, но такое, чтобы всегда видел — это от великих, благородных и совсем не меркантильных
Молчание наступило разом, тяжелое и плотное, как камень на глубине в сотню миль.
Ирладельраэль произнес почтительно:
— Да, я вот только сейчас понял, что вы представитель могущественной эльфийской империи, а мы перед вами просто дикари… одичавшие сородичи, растерявшие как знания, умения, навыки, так и материальные ценности…
Я вздохнул:
— Сочувствую. Знания и умения — небольшая потеря, их легко восстановить за какие-нибудь пару тысяч лет, что для вас совсем семечки, а вот материальные ценности… Увы, их не воссоздашь так просто. Взамен их делаем всегда другие, пусть даже и намного лучше, но теряется сладостный аромат старины, дедовщины… А что это, как не нарушение традиции, наших исконно-посконных обычаев и обрядов?
Он поддакнул:
— Да и вообще в старину делали лучше. Ведь любая вещь ценна не тем, для чего предназначена, а той душой и чувством страсти и вдохновения художника, которую тот вложил в свое произведение!
— Вот именно, — поддержал я. — Когда создается даже такая простая вещь, как кухонный нож, то важно, как он сделан, с каким изяществом и мастерством, какой изысканный дизайн и какие решения художник воплотил в нем, а не то, хорошо он режет или нет! Да пусть он вообще не будет резать, главное во всем — красота, изящество и вдохновение, ибо настоящий творец прекрасного может любую вещь… сделать прекрасным произведением искусства!
Он сказал растроганно:
— Вы эльф из эльфов! Настолько ярко и точно выразили нашу жизненную философию в кратких и емких формулах, что просто я не знаю, как и сказать лучше. Теперь я понимаю великую мудрость несколько шокирующей политики на вовлечение и низших рас в дела и заботы великой эльфийской империи… Их потенциал, я говорю о вашем потенциале, заполняет бреши там, где эльфы чересчур деликатны, интеллигентны и чувствительны, а вы и тролли вполне можете действовать прямо, честно и беспринципно, что уравновешивает систему ценностей.
На пороге бесшумно появился молодой, но уже с некоторыми знаками достоинства эльф, деликатный до невозможности, посмотрел значительно на вождя.
Барноэль отмахнулся:
— Да ладно, говори. Догадываюсь…
Эльф спросил с расстановкой:
— А как мудрецы…
— Они поступят мудро, — ответил Барноэль.
Я замер в ожидании, хотя вид у меня расслабленный и отдыхательный, я свое отпослил и даже отчрезвычайнил, теперь малость понежусь и — в обратный путь.
Трое эльфов в расшитых одеждах старинного покроя вошли, ступая медленно и важно, что никак не вяжется с быстрыми и даже стремительными эльфами. У среднего в руках тускло поблескивает шкатулка из темного металла, а двое по бокам как почетный караул, лица торжественные, вид строгий и внушающий.
Я проникся значимостью момента, торопливо встал и вытянулся. Барноэль проговорил с чувством:
— Прячась и выживая в этом жестоком
Он посмотрел на меня со значением во взоре. Я кивнул со знающим видом:
— О да, Иедумэль… Как же, да!
— По преданию, — продолжил Барноэль, — его получили первые эльфы, которые служили у Древних Богов быстроногими гонцами. Легенда гласит, что однажды один из гонцов недостаточно быстро вернулся с ответом, и разгневанный бог вручил ему этот браслет, чтобы тот лучше исполнял свои обязанности…
Он умолк, второй эльф сказал нараспев:
— С той поры браслет переходит из поколения в поколение уже как одна из святынь.
Третий эльф взглянул на меня в упор и пояснил:
— Последний раз им пользовались семьсот лет назад. Теперь это только реликвия.
Я пробормотал:
— Если вы принесли мне, то спасибо, но для меня это слишком великая честь.
Барноэль проговорил с достоинством:
— Конт Астральмэль…
— Нет-нет, — сказал я твердо, — реликвии эльфов должны быть у эльфов! Иначе это квалифицируется как грабеж и расхищение национального достояния, а затем с ростом самосознания начнется закономерный процесс вытребывания взад незаконно провезенных через границу сокровищ. Я умею смотреть вперед, у меня это врожденное, даже в книгах сперва заглядывал на последнюю страницу, за что получал по рукам…
Барноэль повторил:
— Конт Астральмэль… Во-первых, вы — эльф, так что реликвия остается у эльфов. Во-вторых, у вас она перестает быть только реликвией!.. За последние годы и столетия отчаяния и находясь на грани исчезновения, никто уже не пользовался этим браслетом, ибо мы считали себя последними эльфами на свете… Но у вас он будет, как я уже сказал, не только реликвией…
— А как он работает? — просил я.
— Браслет Гонца?.. Очень просто. Это не одно кольцо, а два. Их можно сдвигать по отношению одно к другому. И хозяин этого браслета переносится из одного племени эльфов в другое… Но когда два соседних с нами племени были истреблены, а от нашего уцелела горстка, мы решили, что отныне браслет бесполезен. Но вы принесли нам надежду! Так что примите как знак нашей благодарности…
Ирладельраэль добавил с легкой улыбкой:
— Чрезвычайному послу Ее Величества нужно передвигаться по ее заданиям быстро.
Я покачал головой:
— Нет-нет, ни за что, это слишком ценный дар!.. Впрочем, ладно, только из уважения к вам. Но отныне я ваш должник и буду стараться для вашего племени как для своего. Можете внести меня в списки членов вашего клана, ибо теперь его интересы — мои интересы!
Ирладельраэль удовлетворенно улыбнулся. Мне показалось, что хитрый эльф и рассчитывал на что-то подобное. За ценный, хотя и бесполезный для них дар я проникнусь и могу стать, а в их положении стану спасительной ниточкой, что выведет к спасению племени и, возможно, к его благополучию.
— Мы внесем вас в списки, — пообещал он. — И пожалуем вас…
— Только не титулом! — вскрикнул я.
— …членством в нашем Совете Мудрых.
Я ощутил, как огромная гора, прижимавшая сердце к каменному полу, свалилась.
— Благодарю за честь! — сказал я с чувством. — Благодарю за возможность быть принятым в ряды вашего племени, ибо нет чести быть принятым в благополучное и процветающее, но войти в него в трудный и тяжелый момент — это достойно и благородно, что для меня так характерно.