Ричард Длинные Руки – коннетабль
Шрифт:
Она пробурчала:
– Ну, я знаю места, где иначе.
– Дикари, – сказал я с пренебрежением. – Свихнутые какие-то. Еще Соломон в своей знаменитой "Песни Песней", воспевал сильных и отважных женщин, а его недаром называли мудрым. Он понимал в женщинах толк! У него был гарем в тысячу жен, а потом увидел могучую воительницу, что силой и отвагой создала на окраинах его державы свое королевство, восхитился ею и предложил ей стать его женой…
Она слушала с интересом.
– И что та ответила?
Я махнул рукой.
– Послала.
– А что тот король?
– Снова и снова присылал сватов. Она ответила, что если победит ее в поединке, она станет его женой. Ну, сама понимаешь, он тут же надел лучшие доспехи, обвешался амулетами и талисманами силы и неуязвимости, вышел на схватку и… проиграл! Проиграл и вторую. В третьей чуть-чуть не победил, но подвернулась нога… Тогда она, не желая выигрывать благодаря случайности, предложила последнюю решающую схватку. Соломон уже и не надеялся на победу, но… победил.
Она прокомментировала:
– Значит, он был великим воином.
Я покачал головой:
– Совсем нет. Царица Савская, так ее звали, потом призналась как-то, что поддалась нарочно. Понравился. Понимаешь, каждому мужчине в жизни необходимы три женщины: мать, жена и еще хотя бы одна, считающая его мужчиной.
Она оглядела меня с ног до головы презрительно.
– Ну, тебе придется искать долго.
– Жену?
– И жену тоже, – ответила она холодно. – И женщину, чтобы согласилась назвать мужчиной.
Я горестно вздохнул.
– Как много требуется здесь, чтобы считаться мужчиной! Куда проще в моей родной Утопии…
– А что нужно там? – спросила она.
– Всего лишь быть способным к некоему действу, – сообщил я. – На языке профессиональных кинологов это называется вязкой. А также есть и другие слова…
На ее лице презрение боролось с недоверием.
– Брешешь. Такая страна тут же погибнет.
– От кого?
– От соседей.
Я отмахнулся.
– Соседи такие же.
Она всмотрелась в мое лицо, брови поднялись. Похоже, как-то чувствует, когда ей врут. И потому ко мне отношение двойственное: я чего-то недоговариваю, но, с другой стороны, отношусь к ней без всякой вражды, это чувствует отчетливо, что удивляет и сбивает с толку. И ни разу не возникала идея ее убить, это она проверила наверняка с первых же мгновений. А потом не раз перепроверила.
– Не могу себе такое представить…
Я отмахнулся:
– И не представляйте. Это я так просто… На самом деле женщины для меня как слоны: смотреть на них – удовольствие, но свой слон мне на фиг?
Она встала, рядом просыхает разложенная на камнях постиранная одежда. Все еще мокрая, на мой взгляд, но Джильдина начала одеваться.
Часть 3
Глава 1
Небо из багрового стало лиловым, по земле побежали грозные
Я пискнул:
– Джильдина!.. Здесь кто-то был! Недавно!
Она отмахнулась.
– Это горит много веков. С самого Начала.
Я не утерпел, подбежал и торопливо осмотрел, остро сожалея, что нельзя взять с собой или хотя бы понять, как это делается, почему горит и не сгорает, а Джильдина тем временем уже за сотню шагов, я едва догнал, спотыкаясь и падая на камнях.
Она указала на каменный завал, в середине убраны камни. Я пролез через дыру, очутились в импровизированной пещере: две угловые стены и потолок, пол тоже ровный, с остатками звериного помета. Здесь до нас кто-то бывал: на стенах грубые надписи, непристойные рисунки, а также символы, отгоняющие нечисть, нежить и покойников.
Я поерзал задом, устраиваясь, в ягодицу кольнуло. Машинально пошарил ладонью, пальцы наткнулись на нечто твердое. Она бросила на мою находку равнодушный взгляд, ее руки быстро развязывали мешок, выкладывали еду и фляги с водой.
На моей ладони прозрачный кусок янтаря в виде параллелепипеда с раздутыми боками. Внутри крохотная обнаженная женщина с большими темно-коричневыми крыльями, верхний край выше головы, а нижний касается середины голени. У женщины испуганно-восторженный взгляд и приоткрытый в удивлении сочный алый рот.
– Это… что? – спросил я. – Амулет?.. Такое впечатление, что уже когда-то такие видел…
Джильдина сурово усмехнулась.
– Скажи еще, талисман!
– А что это?
Она двинула плечами:
– Никто не знает. Попадаются везде. Во всяком случае, в этих краях. Никто не знает, зачем они. Сперва собирали, покупали, продавали, а теперь перестали.
Я повертел загадочную штуку, рассматривая женщину так и эдак.
– У вас, благородная леди, такие есть?
– Я их не собираю, – ответила она.
– Жаль, – сказал я.
– Почему?
– Да все хочу подарить вам что-нибудь… Нет, не как женщине, какая из вас женщина, а как могучему и надежному другу. Ну, не другу, гусь свинье даже не товарищ, но как могучему светочу на моем пути.. Скажите, во всех янтарях эти женщины одинаковые?
Она подумала, покачала головой:
– Нет, позы разные. Но сами одинаковые. Как мужчины.
Я не понял, переспросил осторожно:
– Это в каком смысле?
– Прямом, – объяснила она снисходительно. – Это мужчины все одинаковые, как галька на берегу. Женщины все-таки разные.