Ричард Длинные Руки – конунг

Орловский Гай Юлий

Один из рыцарей тяжело качнулся, сделал шаг вперед и преклонил колено:

– Сэр Ричард, мы чтили герцога, как человека, наделенного великим даром. Но я уверен, что вы, как великий и безжалостный воин, сумеете повести нас к настоящим победам и свершениям. Я, барон Гедвиг Уроншид, клянусь вам в верности, и пусть Господь покарает меня, если нарушу свою вассальную клятву!

Я кивнул, ответил правильным голосом:

– Благодарю вас, барон Гедвиг!.. Принимаю вашу клятву и, в свою очередь, клянусь защищать вас и ваши интересы везде, где понадобится. У сильного сюзерена должны быть сильные лорды.

Последняя

фраза не входит в ритуальную формулу, я сказал это для колеблющихся, дескать, под моей защитой им будет надежнее, чем под крылом герцога, которому, кстати, я обрубил не только крылья, но и раздробил голову.

Барон поднялся с колен и со сдержанной улыбкой отступил, не забыв еще раз поклониться. Лед тронулся, а все понимают, что сюзерен не забудет, кто принес присягу первым.

Следом преклонил колено поджарый мужчина в кирасе поверх бархатного кафтана, кожаные штаны из толстой кожи с мелкими вставками из блестящей стали, а сапоги высокие, укрепленные металлическими полосками.

– Граф Гатер фон Мерзенгард, – произнес он грубым голосом. – Клянусь в верности, обязуюсь выполнять все повеления вашей светлости. Да покарает меня Господь, если дерзновенно осмелюсь нарушить клятву!

– Встаньте, граф, – сказал я. – Подтверждаю ваше право владеть своими землями и замками, обязуюсь защищать ваши интересы перед вашими соседями, королем и самим императором Германом Третьим, милостиво подарившим мне богатое маркграфство в соседнем королевстве Сен-Мари.

Все насторожились, имя императора, как догадываюсь, здесь либо незнакомо, либо никто не предполагает, что кто-то может к нему обратиться из такого забытого Господом королевства.

Дальше пошло уже упорядоченнее: сперва принесли присягу еще два графа, затем бароны, а в конце я принял присягу двух виконтов и простых баннерных рыцарей.

Краем глаза я видел суету за окружающей нас стеной рыцарей, носятся как слуги, так и придворные, трижды мелькнула шапка Ашворда, принцессу Алонсию увели, а павшего герцога переложили на его расшитый золотом плащ и торжественно унесли.

Последнего из присягающих рыцарей я ударил по плечу и сказал громко:

– Встаньте, сэр Брюнон!.. Господь сказал, последние будут первыми. Помните о его словах и храните в сердце, пусть наполняют вас мужеством и верой в светлое будущее, как свое, так и всего многострадального человечества!

Он вскочил с сияющими глазами, молодой и еще честный, уже мой с потрохами, сказал прерывающимся голосом:

– Клянусь!.. Я счастлив, что у нас наконец-то вождь, который поведет нас!

Я отечески улыбнулся, а рыцаря деликатно ухватили сзади за пояс и утащили в плотный строй.

– Дорогие друзья, – произнес я с чувством. – А мы все друзья, и как братья во Христе, и как принадлежащие к одному закрытому для простолюдинов, женщин, детей и животных ордену благородных рыцарей, на которых держится мир!.. Я обещаю вам мир и процветание, а для желающих проявить свое воинское искусство – возможность немедленного участия в священной войне против диких и кровожадных варваров, осмелившихся захватить часть принадлежащего мне маркграфства, пожалованного самим императором!.. Кстати, там богатые земли, я обещаю разделить их вместе с живущими там крестьянами между соратниками,

что выступят со мной в этой священной войне. Часть войск уже выступила в поход, так что желающие успеть могут седлать коней! Два корабля адмирала Ордоньеса смогут перевести вас достаточно быстро…

Я оглянулся на Ордоньеса и Торкилстона, оба как застывшие статуи с раскрытыми для жертвоприношений ртами, никак не придут в себя от стремительного развития событий.

Ордоньес стряхнул с себя оцепенение и сказал почтительнейшим голосом:

– Ваша светлость, полагаю, третий корабль сможет на время прервать ремонт и тоже перевозить войска на таком коротком расстоянии.

Я кивнул.

– Отлично. Да, это для нового перехода через океан необходим полный ремонт, так что все желающие воинской славы – поторопитесь. Мы скоро отбываем! Подробности у адмирала.

Я кивнул в сторону Ордоньеса, его тут же окружили с вопросами, я осторожно выбрался из толпы. Меня окружила новая свита, многочисленная и грозная, после минутного раздумья я направил стопы и даже пошел ими в сторону королевских покоев.

Церемониймейстер доложил обо мне, но я не стал ждать позволения войти, я просто шагнул в кабинет и успел увидеть короля в кресле за столом с огромной чернильницей, перьями в золотом стаканчике и кучей бумаг, и сэра Ашворда, что склонился над ним и что-то бурно втолковывал в королевские уши, комментируя бурной жестикуляцией.

Увидев меня, король с непривычной суетливостью поднялся из кресла, бледный и с тревожными глазами.

– Сэр Ричард!

– Ваше Величество, – произнес я почтительно. – Как вижу, новости вы уже знаете.

Он всматривался в меня с тревогой.

– Как… вам это удалось?

Я отмахнулся с аристократической небрежностью.

– Ваше Величество, эти мелочи, достойные смакования простолюдинов, однако мы, как правители, должны смотреть в изменившееся будущее. Не так ли?

Он потерянно кивнул.

– Да, так… прошу вас, присядьте. У меня от таких новостей голова кругом, а в ногах слабость.

Ашворд стоял неподвижно, явно надеясь, что примем его за раскрашенный столб или барельеф стены.

Я сел, кивнул в его сторону.

– Сэр Ашворд, наверное, видел и то, что произошло после весьма запоздалого успокоения грешной души герцога.

Ашворд сдвинулся, кашлянул, осторожно поклонился, пугливо распределяя его между мной и Его Величеством.

– Да… частично, – ответил он колеблющимся голосом. – Я успел рассказать Его Величеству, что, к его великому облегчению, исчезла смертоносная угроза со стороны герцога Хорнельдона…

Король покачал головой.

– До сих пор не могу поверить.

– Почему?

– Он же в самом деле был неуязвимым! Это проверено многими безумцами.

Я ответил загадочно:

– Молодец против овец, а против молодца сам овца. Но это неважно, Ваше Величество. Надо смотреть вперед, а не взад, как обычно делают простые люди. А впереди у нас сплошное процветание, ибо я человек мирный, на ваш трон не посягну ни в жисть, вы мне предлагали баронство Унгера, дабы за его богатое хозяйство не началась грызня между соседями. Я понимаю, Ваше Величество, что вы уже тогда хотели меня использовать…