Ричард Длинные Руки – ландесфюрст
Шрифт:
Барон Альбрехт зашел настороженный и собранный, я кивнул на кресло и продолжал дописывать указ, а когда поставил печать, поднял голову и уставился на него с вопросом в глазах.
Он произнес осторожно:
— Насколько я понял, дорогой друг, вы тверды в решимости как-то соединить такие несовместимые части, как цветущее и вольное Сен-Мари, мятежную Армландию и суровое Турнедо?
Я признался:
— И Гандерсгейм.
Он ужаснулся:
— Тогда и Ундерленды?
— Их тоже, — сказал я упавшим голосом. — Барон, хотя бы вы
Он кивнул:
— Нахожу.
— И что?
Он ответил вопросом на вопрос:
— А дорога?
Я сказал зло:
— Да знаю-знаю, к ним дорога еще хуже, чем в северные королевства! Но пока еще не представляю даже, как к этому приступить. И вообще подступиться так, чтоб не завалило. А вы?
Он произнес скромно:
— Пока только самые общие наброски. Включая набор общей армии, где новобранцы не будут армландцами, турнедцами или сен-маринцами… назначение ваших доверенных в отдаленные земли, чтобы следили за порядком и законностью, причем дать им некоторые важные судебные полномочия…
Я слушал внимательно, сердце начало стучать свободнее, барон излагает многое из того, что задумал я сам, а это значит, я не так уж и замахнулся. Что-то из того, что он предлагает, делал Гиллеберд, что-то Барбаросса, а кое-что и ужас Севера — всем ненавистный и проклинаемый душитель свобод и независимости карликовых королевств — император Карл…
Когда он закончил, я сказал с благодарностью:
— Спасибо, барон!
Он буркнул удивленно:
— Да пока не за что.
— Я благодарен Господу, — сказал я, — что судьба тогда послала мне вас, когда вы решили поддержать Митчелла.
Он улыбнулся, такие экскурсы в прошлое всегда добавочно укрепляют теплые чувства, крепят связи и позволяют выжимать из подчиненных больше сока.
— Я рад, — произнес он польщенно, — что вы одобрили.
— Еще бы, — сказал я с жаром, — если вот скажу вам, что многое из этого я сам продумываю в разных вариантах, вы не поверите и решите, что примазываюсь к вашим находкам, однако…
Он прервал:
— Ваша светлость, это замечательно! Я не так уж и спокоен, как стараюсь выглядеть. То, что я предлагаю, ужасает меня самого. Но если и вы так думаете…
— Разрабатывайте детали, — велел я. — Нужно реформы проводить как можно скорее! Иначе проведут нас самих.
Роскошное и малость гедонистическое Геннегау — далеко не суровый и немножко милитаристский Савуази, но и здесь на второй день после моего прибытия во дворце народу прибавилось, уж и не знаю почему, я не любитель балов и шикарных увеселений.
Сэр Жерар вошел настолько хмурый, что я спросил обеспокоенно:
— Что-то стряслось?
Он кивнул и только успел открыть рот для ответа, как дверь распахнулась, вошла сияющая Бабетта, милая и счастливая, глаза блестят, на щеках милые ямочки.
Она с ходу
— Милый Ричард, как мы все беспокоились за вас!
Сэр Жерар кашлянул и сказал вежливо:
— Ваша светлость, я подожду за дверью.
Бабетта сказала ему мило:
— Идите-идите, сэр Жерар. С сэром Ричардом ничего не случится. С ним вообще ничего не случается… кроме меня.
Сэр Жерар засопел недовольно и вышел. Леди Бабетта отступила на шаг и всматривалась в меня сияющими радостными глазами.
— Вы меняетесь, милый Ричард. У вас появилась вертикальная морщина над бровями. И взгляд не такой детский… в смысле не такой юный, а как будто вы уже прошли через огонь и воду, хотя я знаю, весь этот ад еще впереди…
Я кивнул ей на кресло:
— Присядете?
Она рассмеялась.
— Да, конечно. Хотя предпочла бы сидеть у вас на коленях, но сперва, вы правы, поговорим о ваших приключениях…
Она опустилась в кресло красиво и чопорно, но с такой улыбкой, что я сразу увидел ее голой, даже не знаю, как женщины это делают, однако я проговорил тем же невозмутимым голосом:
— Ну вот не поверю, что не знаете во всех подробностях.
Она мило надула губки.
— Сэр Ричард!.. А мне так хотелось услышать от вас! Мужчины так любят хвастаться!
— Я тоже люблю, — признался я.
— Ну так и давайте!
— Зачем?
Она всплеснула руками:
— Как зачем? Я сравню с тем, что было на самом деле, вычислю угол расхождения, сделаю поправку на вашу экзальтированность и деловито впишу в ваш… гм… портрет.
— Так-так, — проговорил я заинтересованно, — и что, это в самом деле позволяет прогнозировать? С какой точностью?
Она улыбнулась, ответила уклончиво:
— Только не в вашем случае, милый Ричард.
— Почему?
— Не укладываетесь ни в одну из схем, — пояснила она. — Так что можете успокоиться, к вам еще не подобрали ключик. Даже я. А вот вы ко мне подобрали…
— Что?
Она простонала томно:
— Ах, сэр Ричард, я вся ваша… возьмите меня всю… здесь… грубо…
Я буркнул:
— Ладно-ладно, я не такой уж и тупой, некоторые шуточки понимаю, о других догадываюсь. Меня голыми ногами не возьмешь, вы это давно поняли.
Она улыбнулась.
— Поняли. И сразу вычеркнули из самой многочисленной группы. Но побахвалиться все же любите… Но это для мужчины нормально.
Я буркнул с неудовольствием:
— Пока там много такого… что не дает бахвалиться. Война еще не закончена, как многие думают.
Лицо ее стало серьезным.
— Да, вы много сломали в том регионе, а восстанавливать не просто. Тем более что вы стремитесь не восстанавливать, а что-то строить иное?
— Время покажет, — ответил я уклончиво. — Если бы люди не стремились к новому, все жили бы в норах или вообще на деревьях. Скажите, Бабетта, что вам хочется узнать на этот раз?