Ричард Длинные Руки – оверлорд

Орловский Гай Юлий

Итак, рыцари, сопровождающие императора, размещаются в просторных зданиях, выстроенных специально для охраны принцев членами семей из наиболее родовитых. Помимо могучих рыцарей, а также их оруженосцев, что составляют первый защитный круг внутренней стражи, при императоре постоянно толпятся его прославленные полководцы, стяжавшие славу в бесчисленных битвах.

Кроме того, несмотря на то что в загородный дворец Карла не проскользнет незамеченной даже мышь, за императором и его сыновьями постоянно ходит отборная стража. Ладони всегда на рукоятях мечей, а налитые злобой глаза только и зыркают по сторонам в поисках,

на ком бы доказать свою бдительность и преданность.

Дети, правда, уже не ползунки: одному семь, другому – двенадцать. Оба еще те волчата – грезят о битвах, любят смотреть, как пытают пленных и заговорщиков.

Принц Арманд, так зовут старшего сына Карла, безумно жаждет поскорее перехватить бразды правления и довершить завоевание всего мира. Если Карл ограничивается войнами на этой части материка, покоряя королевства одно за другим, то Арманд мечтает захватить еще и Юг. Вот это и будет настоящая слава завоевателя, что затмит грозную славу его отца!

Он, по рассказам восхищенных рыцарей, изучает карты, обычаи народов, их вооружение, стратегию захватов. Все остальное время проводит в изнурительных тренировках, оттачивая свое умение бойца. Лучшие из лучших мастеров обучают его владению всеми видами оружия. Хотя император не обязан водить войска в бой лично, но Арманд мечтает врываться в ряды противника и рубить там, вызывая восторг и почтение своих воинов, а главное – видеть, как алая кровь брызжет из рассеченных его мечом тел.

Младший, принц Гелекс, по малолетству еще не изучает карты, мечтая захватить оставшуюся половину мира, но уже полон гордости. Его отец – самый могущественный человек на свете, а он, как сын такого отца, может заставить этих толстых и богато одетых людей ползать у его ног, униженно кланяясь… И хотя отец такого не позволяет, но уже все знают слабости принца и стараются ему поклониться пониже.

На зиму затихает и дипломатическая деятельность, иначе я бы никогда не дождался аудиенции, а так на третий день в помещение вошел человек в одеждах цвета личной обслуги императора, спросил в пространство:

– Здесь сэр Диплодок, что добивается аудиенции у Его Величества?

– Здесь, – ответил я браво, вскакивая.

– Следуйте за мной.

Зал огромен и роскошен, в замках таких не бывает, что-то от обилия роскоши роднит с Востоком, с гарунальрашидизмом, я шел и ахал, вызывая довольную улыбку на лице слуги.

В зале полно пышно одетых придворных, у всех на лицах великое счастье, они ж лицезрят императора. Сам Карл на троне с широкой и очень высокой спинкой, сверху чучело орла с расправленными крыльями, слишком много драгоценных камней в украшении кресла. Перебор, конечно, с другой стороны – впечатляет даже меня.

Справа и слева от Карла толпятся сановники, за их спинами я заметил несколько магов. Не скрываясь, они то и дело пробегают взглядами по лицам собравшихся в зале. Идеальные бодигарды, вылавливают террористов еще на стадии, когда человек только начинает понимать, что неплохо бы им стать.

Сопровождающий меня громко назвал имя сэра Диплодока. К уху Карла тут ж наклонился один из его правых рук, зашептал, указывая взглядом на меня. Мне показалось, что не столько шепчет важное, сколько показывает залу свою близость к императору.

Карл взглянул на меня, уже не слушая советника. Я на ходу отвесил вежливый поклон, в

трех шагах от трона остановился.

– Ваше императорское Величество! Со всем почтением к самому могущественному человеку на Севере.

Его лицо не изменилось, а я всматривался быстро и жадно, стараясь добавить важные крупицы информации к тому, что уже знаю. Умен, это видно и по глазам, что видят тебя насквозь, и по лицу, и даже по тому, как сидит на троне. Если других королей ими делает именно трон, то Карл властелин и без трона.

– Подойдите ближе, сэр, – проговорил Карл с вежливой улыбкой. – Как вы говорите, называется ваше королевство?

– Утопия, – ответил я. – Великая Утопия.

Карл повел глазами в сторону советников, те затрясли головами и развели руками так слаженно, словно репетировали на подтанцовках.

– Где оно находится? – полюбопытствовал Карл.

– На Севере, – ответил я.

Карл снова взглянул в сторону советников. Один тут же развернул перед ним карту. Карл некоторое время смотрел, советник объяснял и бурно жестикулировал. Некоторое время шарили по карте, наконец, Карл поднял взгляд на меня.

– Сожалею, – произнес он холодно, – но такого королевства нет.

В комнате запахло смертью. Я ощутил холодок по коже, но если выкажу страх – мне конец, я улыбнулся шире и сказал с видом полного превосходства:

– Есть.

Он пристально всматривался в меня, чуточку поколебленный моей уверенностью.

– У нас точные карты, сэр… как вас там.

– Насколько точные? – спросил я.

– Предельно точные, – ответил он еще холоднее. – Хорош был бы я, если бы вторгался в пределы чужих королевств, не имея подробных карт!

– Другие короли именно так и воюют, – ответил я с улыбкой.

Он буркнул:

– Это другие. Я потому и победитель, что сперва собираю карты не только тех земель, что станут моими, но и всех соседей. Подробные карты!.. У вас есть, что добавить до того, как…

Он сделал многозначительную паузу. Из-за его спины выдвинулись телохранители, настоящие страшилища.

– Очень дальновидно, – заметил я. – Да, Ваше Величество, вы на голову выше всех государей, которых мы знаем. Потому королевский совет постановил отправить меня к вам с тем, чтобы встать под вашу могучую руку властелина и защитника. Наше королевство не слишком велико… но и не маленькое. На ваших картах оно, естественно, есть. Но, как вы знаете, один и тот же народ именуют по разному. К примеру, наши соседи – Венгерское королевство, но они его называют Угорским, другие – Мадьярским… Или другие соседи – германцы. Для одних они алеманы, для других – немцы, для третьих – тевты, а сами себя – вот дураки! – зовут дойчами. То же самое и у нас. Соседи наше королевство наносят на карты под теми именами, как им нравится.

Карл задумался на миг, глаза остро блеснули.

– Да, – произнес он нехотя, – я с этой проблемой уже сталкивался. Со временем покончу с этим дикарством.

Я отвесил учтивый поклон.

– Это будет великое дело, Ваше Величество. Просто я знаю, что это даже труднее, чем завоевать страны. Да, есть дела труднее, чем завоевывать.

Он фыркнул:

– Какие же?

Я пожал плечами:

– Да их масса. Но, чтобы пример был понятен, напомню, что удерживать иные захваченные земли бывает труднее, чем завоевывать. Разве не так?