Ричард Длинные Руки – оверлорд
Шрифт:
На всякий случай у выхода я остановился. Все чувства обострены, выглянул вполглаза и, выставив перед собой Гелекса, выдвинулся следом, прижимая острие ножа к его нежному горлу. Застыл, давая всем наблюдателям убедиться, что нож вот он, натянул кожу, и стоит чуть-чуть нажать…
– Никому не приближаться! – крикнул я, стараясь сделать голос разъяренным и взвинченным. – Мне жизнь недорога!.. Пусть кто-то покажется – сразу…
Шагах в пятидесяти блестит оружие и доспехи рыцарей. Впереди Карл, он прокричал:
– Никто тебя не тронет!.. Успокойся,
– Ты с почестями возвращаешь короля Шарлегайла, – напомнил я, – в его королевство!.. Если с его головы упадет хоть волос – я убью твоего сына! А для тебя лично… сейчас придумаю.
– Я сейчас же, – прокричал Карл, – велю освободить короля Шарлегайла!
– И благополучно доставить в Зорр, – добавил я. – Твой сын останется у меня в заложниках!.. Если с Шарлегайлом что-то случится – твой младший сын умрет в жутких муках, проклиная тебя!
Карл прокричал:
– Я все сделаю!
– Делай, – ответил я, – но пока твой сын будет заложником! Пусть никто не приближается к нам!
Я подхватил Гелекса и, прижимая к себе, понес, другой рукой держа нож у горла. Двор опустел, даже с крыш и башен исчезли арбалетчики, словно Карл устрашился, что кто-то из стрелков соблазнится возможностью всадить в меня стрелу. Это не значит, что даст уйти с его сыном, но зато велит брать меня в более удобный момент.
На середине двора я прокричал:
– Пусть подготовят мне хорошие сани и четверку лучших коней!..
Снова при полном молчании придворных прокричал Карл:
– Все сделаю!
Я почти физически ощутил в его дрожащем голосе облегчение и даже ликование. Конечно же, мне дадут хороших коней и роскошные сани с множеством шуб, чтобы укрыть младшего принца. Так же бесспорно, что самые лучшие кони будут у тех, кого пошлет следом. Да и те, кто слушает наши переговоры, сразу возликовали. Я не смогу несколько часов, тем более весь день держать нож у горла ребенка. Метко пущенный стальной болт оборвет мою жизнь и освободит заложника, когда рука устанет и опустится.
Я двигался через опустевший двор быстро, озираясь по сторонам и выкрикивая злым голосом проклятия и угрозы, чтобы видели, что не расслабился, взвинчен и готов в любой момент перерезать горло ублюдку. Карл шел по утоптанному снегу шагах в тридцати позади, простирал руки и умолял быть поосторожнее, мне все дадут и все выполнят, только пощади ребенка, я рычал и показывал зубы, стараясь выглядеть диким и непредсказуемым.
Когда приблизились к распахнутым воротам, опасный момент, Карл прокричал в тревоге:
– Погоди!.. Зачем? Сани подадут прямо сюда во двор!
– А я желаю там, – огрызнулся я.
– Но там…
– Ты лучше проследи, – крикнул я, – чтобы ни один не мелькал близко! Сразу зарежу!
– Нет! – крикнул он в ужасе. – Там никого!
Я, прижимая нож к горлу Гелекса, прошел под аркой. Стражи отбежали шагов на сто, хорошо, я быстро потащил сынка к складским строениям.
Карл вышел из ворот следом, крикнул:
– Зачем?
– А коней?
– Сейчас отбирают лучших! – крикнул он.
– Затягиваешь время, – сказал я грозно. – Со мной эти штучки не пройдут…
Затягивай, затягивай, сказал я ему мысленно. Это хорошо, когда думаешь, что начинает наверстывать отобранные очки. У тебя вон даже походка изменилась, а голос из визжащего превращается в деловой тон испуганного, но владеющего собой человека.
Главное, чтобы ты сам считал, что начинаешь переигрывать меня, такую редкую и неожиданную сволочь…
Глубокий снег затрудняет движения, сердце колотится. Я опустил Гелекса в снег, пригрозил, чтобы не шевелился, перевел дыхание и потащил дальше в сторону дверей склада. Трудный момент, когда одной рукой открывал приваленную снегом дверь, Карл подошел совсем близко и патетически заверял, что в сани уже запрягли лучших коней, едут сюда, прятаться нет необходимости. Правда, голос его звучал неуверенно. Сам еще не решил – лучше отпустить нас и погнаться следом или же дать возможность укрыться на складе, который окружат и будут ждать, пока я то ли засну, то ли приму в дар бурдюк с отравленным вином. Нет, с сонным зельем, а то могу заставить хлебнуть вина его ребенка.
Гелекс жалобно попискивал, я снова подхватил его тельце, ноги болтаются в воздухе, прокричал грозно:
– Никому не приближаться!.. Кто хотя бы заглянет в щель – убью гаденыша!
И сразу же поспешил в дальний конец. Куча тряпок на месте, доски не поскрипывают, а почавкивают. Одной рукой я ухватил за край, брызнуло сырыми щепками. Когда отломил вторую доску, Гелекс завизжал, я быстро зажал ему рот.
– Молчи, дурак! А то прибежит твой отец, и мне придется убить сперва тебя, потом – его!
Он тут же умолк, я начал спускаться, вслепую нащупывая выступы. И хотя вниз вроде бы легче, чем втаскивать себя наверх, но все тело дрожало от изнеможения, когда достигли дна.
Я перевел дыхание, сказал хрипло:
– Дух Огня… приди немедленно!
На миг показалось, что из-за хрипоты меня не услышат или не узнают, но из стены выдвинулся бешено вращающийся смерч.
– Неси нас в… – начал я и запнулся, взглянув на Гелекса. – Словом, к Великому Хронту.
Глава 12
Гелекс завопил, едва жуткий смерч выдвинулся из стены, а когда вокруг нас сомкнулся этот ужас, вообще обвис в моих руках.
Я чувствовал момент, когда подхватило и понесло сквозь твердь, затем только гадостное состояние невесомости. Еще когда строил планы, как и куда, хотел метнуться в один из своих замков: Амальфи, Амило или Вексен, но вряд ли там достаточно глубоко простираются подвалы. Лишь в Плессе, где я и встретил Духа Огня, подвалы достаточно глубоки, да и то по одной очень важной причине: там вся долина на дне гигантского оврага с такими пологими краями, что и не овраг вроде, а так – низменность… ниже уровня моря.