Ричард Глостер, король английский

Воронина Виктория

– Не знаю, - заплакала леди Анна.
– Может, ты захочешь жениться на какой-то другой женщине, а меня развод с тобой убьет вернее всякого яда. Я не только не могу рожать тебе детей, даже свои прямые супружеские обязанности выполнять уже не способна. У тебя есть вполне обоснованный повод оставить меня.

– Я клялся перед алтарем быть верным тебе в болезни и в здравии, - напомнил Ричард.
– И я люблю тебя, Анна!

– - Невозможно любить столь безобразную женщину, какой я стала из-за своей болезни, - в расстройстве проговорила Анна, пытаясь закрыть руками предавшее ее свое лицо, которое теперь ужасало людей своей желтизной. Ричард мягко отвел ее руки

и нежно поцеловал ее.

– Ты не веришь моей любви, Анна, но я все же докажу тебе, что никогда не оставлю тебя, - твердо произнес он, и рассказал жене о видении, которое предстало перед ним в момент его коронации в Вестминстере.
– Я не могу расстаться с тобой, ибо пока ты со мной - моей жизни и моему царствованию ничего не угрожает, в тебе заключен дух-хранитель моего благополучного царствования. Стоило тебе заболеть, и у меня тут же начались неприятности с Генрихом Тюдором и с прочими лордами-изменниками. Если я тебе хоть немного дорог, как ты говоришь, то постарайся выздороветь, чтобы всегда занимать свое место при мне. Что касается наследников, то видит бог, их у нас предостаточно, хотя они не совсем такие, какими бы я хотел их видеть.

0x08 graphic

– О, Ричард, я даже не подозревала, что я для тебя так важна, - щеки королевы Анны даже порозовели от радостного волнения.
– Конечно, я постараюсь поправиться и встать на ноги.

Довольный восстановленным согласием с женой, Ричард бережно препроводил ее в спальню, где и сам остался ночевать. Полночи он и королева вспоминали самые трогательные и волнующие моменты своей супружеской жизни, начиная с той минуты, когда Ричард приехал в замок Миддлхэм, где ее содержали под стражей по приказу Эдуарда Четвертого, и сделал ей предложение руки и сердца.

Ричард в первый раз за многие дни безмятежно заснул, не тревожимый призраками угрожающих ему врагов, но утро следующего его пробуждения не было для него добрым. Королева Анна Невилл умерла во сне, и ее тонкая изящная рука по-прежнему лежала у него на груди, храня желание своей владелицы подарить мужу последнюю нежную ласку.

Ричард, осознав свое несчастье, вскочил, и полуодетый помчался к лекарю своей жены Джонатану Хайту. Он вытащил его, сонного, с постели, и привел к телу своей жены с умоляющими словами:

– Оживи ее, Хайт, и проси у меня все, что захочешь.

Но лекарь, осмотрев умершую королеву, сокрушенно покачал головой.

– Ваше величество, я не могу пойти против воли господа бога, который забрал ее, - признался он.

Потерявший последнюю надежду Ричард разразился безудержными рыданиями.

Вместе с королевой Анной ушло его счастье, его вера в лучшее будущее, сама его прежняя более счастливая и беззаботная жизнь. Лорд Невилл, заметивший почти невменяемое состояние своего кузена-короля на похоронах, приказал могильщикам поторопиться, опасаясь, что еще немного, и король потребует заживо похоронить себя рядом с супругой. Горе Ричарда было глубоким и безграничным как его натура, но не прошло и месяца со дня смерти королевы Анны, как его советники, собравшись с духом, заговорили с ним о необходимости найти новую жену для него. Наиболее подходящей кандидатурой в их глазах была принцесса Иоанна Португальская. Ричард был вынужден согласиться с ними главным образом затем, чтобы избежать обвинения в том, что он принуждает свою племянницу Елизавету Йоркскую вступить с ним в брак. Из пересудов о Ричарде и его старшей племяннице верным было только утверждение, что их взаимное восхищение друг другом выходило за рамки обычных семейных отношений. В этой сильной

родственной привязанности недоброжелатели с нечистоплотным воображением усмотрели преступную кровосмесительную связь. Король был вынужден всеми силами пытаться положить конец порочащим слухам, которые вредили как его репутации, так и репутации Елизаветы Йоркской. Но врагов, ненавидящих Ричарда, вовсе не остановил факт его официального сватовства.

Джон Мортон, епископ Илийский, не упустил возможности создать новый миф, порочащий Ричарда Третьего. Разговаривая с группой английских дворян с целью привлечь их на сторону Тюдора, он обрисовал смерть королевы Анны как очередное тайное убийство, совершенное ненавистным королем.

– Убил кровавый тиран свою кроткую невинную беззащитную жену, чтобы совершить еще одно тяжелое злодеяние, - насильственно жениться на собственной племяннице Елизавете, невесте моего господина Генриха Тюдора, поскольку она является законной наследницей дома Йорков, - с чувством глубокого удовлетворения повествовал Джон Мортон.

– Каким же способом король погубил свою супругу?
– с любопытством спросил один из его слушателей.

– Каким?
– растерялся на мгновение Мортон, не сразу вспомнив, что он приписывал Ричарду отравление леди Анны.
– Не важно, главное, мы знаем, что он убил ее, и знаем, что великий грех терпеть царствова­ние узурпатора и убийцы.

Ричард был до того безутешен в своем горе, что лондонский епископ стал увещевать его:

– Крепитесь, государь. Своим поведением вы ропщете против воли нашего Господа. Если он забрал у вас вашу супругу королеву Анну, зна­чит, так было лучше и для нее, и для вас. Господь отбирает у нас что-то, чтобы дать взамен нечто лучшее. Только нужно верить в это, и это произойдет.

– Нет, ваше преосвященство, никогда я не поверю, что для меня найдется жена лучшая, чем покойная королева, - отрицательно покачал головой измученный своим горем Ричард.
– С леди Анной мы были одной крови, мы на многое смотрели одинаково, находя радость в том, что поддерживали друг друга в этой земной жизни. Трудно даже представить, что найдется женщина хоть в чем-то подобная ей.

Хотя Ричард в прошлом любил леди Бланш Уэд более пылко, со всей безоглядностью первого юношеского чувства, брак с леди Анной оставил гораздо более глубокий след в его душе, с ее смертью он действительно потерял свою вторую половину.

Скорбь короля Ричарда была так велика, что даже новости о действиях своих врагов он воспринимал совершенно равнодушно. Целыми днями он сидел, запершись в своих покоях в Тауэре, лишь изредка принимая решение по неотложным вопросам.

Новость о смерти королевы Анны, распространившаяся в Лондоне, подтолкнула Джейн Шор к немедленным действиям. Она решила использовать еще один шанс сблизиться с Ричардом, когда он стал свободным.

Переодевшись служанкой, отважная красавица беспрепятственно пробралась в Тауэр. В личных покоях короля на нее никто не обращал внимания, поскольку никто не считал нужным интересоваться личностью женщин низкого сословия.

Дождавшись вечерней темноты, Джейн Шор незаметно проскользнула в спальню Ричарда Третьего, и притаилась за огромным сундуком, устроившись как можно удобнее на новом месте. Ей оставалось только молиться, чтобы другие слуги не вздумали нарушить покой королевской спальни, но ей повезло. После нее в комнату вошел только Ричард Третий, сразу же поставивший свечу, которую он принес с собой, возле своего изголовья. Затем Ричард немного постоял в задумчивости возле окна, горестно вздохнул, и, раздевшись, лег в постель.