Ричард Глостер, король английский

Воронина Виктория

– - Напрасно вы считаете меня столь тупой, государь, - с досадой проговорила Джейн, и по ее заблестевшим глазам Ричард понял, что его слова нашли живой отклик в ее сердце. Теперь вместо недавней разъяренной тигрицы перед ним сидела женщина с прекрасным лицом ангела. Джейн ощущала то мистическое единение с Ричардом, которое бы не дала ей телесная близость. Казалось, Ричард забрал себе ее душу, дав ей взамен свою, - она все понимала и воспринимала действительность как он, отказавшись от самой себя.
– Вы еще увидите, какой прекрасной женой я могу стать.

– - Когда у вас с Томом родятся дети, не забудьте про меня. Кажется, я заслужил право стать их крестным отцом, - улыбнулся Ричард.

– - Непременно, мой король, - заверила его Джейн Шор.

Ричард вызвал

своего оруженосца Генри Смолла, и поручил ему доставить Джейн Шор домой в целости и сохранности.

Визит Джейн Шор неожиданно возымел благотворное влияние на короля. Ричард почувствовал, что он нужен другим людям, своим родным и своей стране. В нем появилась былая энергия и желание защищать своих подопечных от всякой опасности. Даже скорбь по умершей леди Анне уже не отдавалась такой сильной болью в сердце.

Угроза вторжения сторонников Генриха Тюдора, именуемого себя английским королем Генрихом Седьмым, продолжала расти. В начале лета 1485 года Ричард Третий узнал, что при помощи французского короля Карла Восьмого Тюдоры собрали пятитысячную армию. В самой Англии приверженцы Ланкастеров начали открыто проявлять себя, намереваясь присоединиться к войску Тюдоров. Положение английского короля сделалось настолько шатким, что португальцы не спешили ответить согласием на предлагаемый им брачный союз, и оказать ему нужную военную помощь.

Ричард понял, что, не смотря на все его усилия Англии не избежать новой кровопролитной войны, и в который раз горестно задумался над тем, почему бог посылает ему столь тяжелые испытания. Он всегда старался следовать священным христианским заповедям, и если нарушал их, то помимо своей воли. Скорее ему приходилось отвечать за грехи своей семьи, ибо много проклятий обрушивалось на дом Йорков во время войны Алой и Белой роз, как со стороны Ланкастеров, так и со стороны простого народа, страдавшего от междоусобицы, затеянной Йорками. Хотя сам Ричард считал неоспоримым право своего рода на королевский трон, он признавал, что на Йорках лежит одно черное пятно, которое до сих пор не было смыто, - гибель кроткого короля Генриха Шестого Ланкастера, убитого в тюрьме по приказу его старшего брата Эдуарда. Отец Ричарда, герцог Йоркский, торжественно клялся, что пока Генрих Шестой будет жив, он со своими сыновьями и вассалами будет повиноваться Генриху как своему королю. По идее, любой шаг против своего короля расценивается как тягчайшее преступление, а Йорки к тому же лишили его жизни. Недаром в народе поговаривали, что Генрих Шестой мученик и святой, и Ричард был склонен с этим мнением согласиться. Из аббатства Чартси, где Генриха Шестого похоронили как скромного дворянина, Ричард Третий перевез его останки в роскошную часовню святого Георга в Виндзоре, воздал ему королевские почести, и потом всю ночь молился возле его гробницы, прося именно тень этого короля, так жестоко и немилосердно обиженного его семьей, прийти к нему на помощь в грядущих испытаниях. Король из рода Йорков знал, что вряд ли дух Генриха Шестого захочет ему помочь в борьбе против Ланкастеров, но он не хотел иной помощи кроме как от этого царственного мученика, которого чуть ли не вся Англия презирала за то, что он не мог быть жестоким со своими врагами.

1 августа 1485 года Генрих Тюдор и его воины поднялись на борт кораблей в Онфлере, и переправились по Сене к заливу Ла-Манш. Они плыли шесть дней, и 7 августа перед закатом солнца флотилия вошла в воды Милфорд Бэй. Армия Тюдора высадилась на берег в маленькой бухте чуть южнее селения Дэйл. Генрих поджег корабли, давая понять, что обратного пути нет. Этот отважный поступок заставил еще больше собраться его воинов. Все понимали - их ждет победа или смерть.

Путь из северного берега Милфорд Бэй тянулся к Пемброукширу, центру юго-западного Уэльса. Генрих Тюдор не случайно выбрал это место для высадки своих войск. Это место было более свободным от патрулей Ричарда Третьего, и Тюдоры рассчитывали на поддержку своих земляков уэльсцев, которые присоединялись к ним целыми отрядами. Также они получили подкрепление в тысячу шотландцев, которыми командовали Брюс Эршел и Джон

Хаддингтон.

Известие о высадке своих врагов Ричард встретил спокойно, он даже ощутил радость от конца неопределенности. Теперь ему не нужно было ломать голову, какие интриги плетут Тюдоры, вести бесплодные переговоры с увертливым Карлом Восьмым и опасаться новых предательств. Наконец-то он выступит против своих врагов как воин, и постарается одолеть их в честном бою.

Армия Ричарда Третьего стояла наготове, ему оставалось только проститься со своими близкими. Чтобы его честолюбивая невестка не поддалась соблазну выдать свою дочь Генриху Тюдору, Ричард Третий на всякий случай послал свою племянницу Елизавету составить компанию своему кузену Уорику в замке Шеррифф-Хаттон.

Ричард созвал к себе всю знать с тем, чтобы собрать в Ноттингеме все силы. С севера страны прибыл граф Нортумбленд, герцог Норфолк из восточной Англии. Королю доложили: захватчики пошли на восток от Шрусбери. Затем они повернули на юг, и пошли по дороге рядом с Личфилдом на Лондон. Армия Ричарда также пошла к югу, построенная в шеренги в виде квадрата. Ричард и его охрана находились в конце двух колонн кавалерии, вместе со всеми перенося тяготы пути. До заката 20 августа они прошли двадцать три мили по направлению к Лестеру, при этом избегая сворачивать с дороги. В своей неизменной заботе о бедняках Ричард строго запретил своим солдатам топтать крестьянские поля с посевами.

Как опытный военачальник Ричард Третий точно рассчитал, когда нужно солдатам находиться в походе, когда остановиться лагерем. В Лестере подоспели остальные части его армии. Почти сотня знатных лордов и рыцарей откликнулась на призыв Ричарда Третьего. Они поклялись сражаться за не­го до последней капли крови.

На следующий день королевские войска двинулись на запад от Лестера по дороге, ведущей к Цистерцианскому монастырю в миле от Атерстоуна. Ричард ехал спокойно и величаво, будто Генрих Тюдор, с которым ему предстояло встретиться, был не смертельным его врагом, а самым преданным вассалом и другом. Его голову венчала золотая корона. Напоказ были выставлены все королевские доспехи и оружие. Его окружала свита высокородных господ Англии и самые верные слуги. Впереди процессии возвышался огромный, тонкой работы крест с эмблемой Йорков: солнечные лучи, исходящие от белой розы. На эмблеме красовался личный девиз самого Ричарда Третьего: "Верность делает меня твердым".

Разведчики короля обнаружили вражеские отряды в Атерстоуне. Там Генрих Тюдор остановился на постоялом дворе "Три бочки" и имел неприятный разговор с прибывшим туда же Джоном Мортоном, епископом Илийским.

– Ваше преосвященство, что вы хотите мне сообщить?
– раздраженно спросил его Генрих Тюдор, вовсе не желая отвлекать свое внимание на этого коварного дипломата перед решающей битвой.

– - Всего лишь о некоторых предосторожностях, которые нужно принять вашему величеству в случае победы, - невозмутимо ответил Джон Мортон.

– Говорите, - подумав, разрешил Генрих.

– Вам нужно срочно послать верных людей в Тауэр, которые могут сделать так, чтобы сыновья Эдуарда Четвертого никогда не смогли бы покинуть эту крепость, - спокойно произнес епископ Илийский.

Если бы рядом с ним ударила молния, Генрих Тюдор был бы меньше поражен, чем этими словами.

– Как, что вы сказали?!
– все больше бледнея, выдавил он из себя.
– Епископ, вы же уверяли, что мальчиков убил Ричард Третий.

– Что вы, этот чувствительный дядюшка скорее сам наложит на себя руки, чем тронет хотя бы волос на голове этих мальчишек. Он же дорожит ими в память о своем обожаемом брате Эдуарде Четвертом, - иронично сообщил епископ Мортон, насмешливо относившийся к идеализму Ричарда.
– Да и зачем ему убивать принцев, лишенных прав на трон. Тогда ему пришлось бы убить всех дочерей Эдуарда Четвертого, к которым перешли бы их права. В Англии, в отличие от Франции, женщина имеет право наследовать трон. Придумал я эту легенду затем, чтобы больше возмутить народ против Ричарда, который не разбирается во всех юридических тонкостях, и привлечь к вам еще больше сторонников.