Ричард Глостер, король английский

Воронина Виктория

– - Племянница, мы всего лишь старались подсказать вам, как поступить в той или иной ситуации, - нашелся герцог Бедфорд.
– Вы еще очень молоды и неопытны, и вам нужно прислушиваться к голосу своих советников.

– - Как бы там ни было, вы не смеете противоречить мне, - не согласилась Екатерина.
– Советы вы мне можете давать только, когда я спрошу их у вас. Для меня неприемлемо быть королевой лишь по названию и превращать корону в пустое украшение...
– в зал вошел герольд и возвестил о прибытии партии Йорков. Екатерина с удовлетворением заметила:

– - Вот эти господа ни разу не возразили мне, хотя им, по вашим словам, не по душе моя власть.

– - Ваше величество, нужно смотреть на суть поступков, а не на форму поведения, - чуть не простонал

граф Оксфорд, но Екатерина, больше не обращая внимания на своих собеседников, велела мажордому пригласить к ней приезжих йоркистов.

К растерянности Екатерины, герцог Глостер повел речь о деле, с которым она никак не могла согласиться, поскольку покой и благополучие ее родины Франции были ей не менее дороги, чем мир в Англии. Даже не дослушав герцога Глостера до конца, юная королева прервала его, сухо заявив, что он может не трудиться быть красноречивым, никакой дар слова не поможет ему добиться ее согласия по поднятому им вопросу. Изумленный непривычной резкостью юной королевы Ричард принялся настаивать на необходимости новой войны с Францией. К его уговорам присоединились его приближенные и даже несколько лордов из партии Ланкастеров, принявшие расписывать королеве выгоды от войны с французами. Но все их доводы оказались напрасными.

– Запомните, милорды, пока я королева Англии, англичане никогда не начнут войны с Францией, - сказала, как отрезала, Екатерина.
– Французский король Карл Восьмой мой союзник, я клялась ему в вечной дружбе, и я не желаю становиться вероломной из-за вашего давления.

– И это говорит внучка Генриха Пятого, завоевателя Франции!
– сокрушенно проговорил герцог Норфолк. Его слова прибавили гневной запальчивости Екатерине, но обрушила она ее на Ричарда Глостера.

– Не хочется напоминать, милорд, о вещах явно вам неприятных, но настало время прояснить, почему в битве при Босворте бог даровал победу не вам, а моему кузену Генриху Тюдору, - язвительно произнесла королева.
– Господь устал терпеть безрассудные притязания англичан на соседнее королевство, постоянно уносящих тысячи жизней, и решил остановить постоянных разжигателей войны, не видящих ничего, кроме своего честолюбия, и попирающих его святую волю. Да, вы идете против воли бога, захватывая чужие земли, поскольку каждая страна имеет свою божественную идею, свое предназначение, и мешать им есть тяже­лое прегрешение, - усилила свой голос Екатерина, видя, что герцог Глостер пытается ей возразить.
– Я отказываю вам в вашем прошении, поскольку, во-первых, оно игнорирование воли бога, во-вторых, это, безусловно, безумное предприятие. Англия обескровлена постоянными войнами, ей нужна не война, а длительный мир, который поможет ей восстановить свои силы.

Ричард уехал из Вестминстера разочарованный, он не ожидал отказа от Екатерины, которая, казалось, разделяла его понятия о чести.

– Королева по своей матери, месту рождения и чувствам является француженкой. Ее воспитание перебило даже ту малую толику английской крови, которая в ней есть. Пока Екатерина Ланкастер сидит на троне, нече­го надеяться на то, что Англия займет первое место среди европейских государств, - хмуро сказал Ричард своим приближенным, согласно кивающими ему своими головами. Он был не на шутку задет, поскольку являлся истинным патриотом своей родины, радеющим о ее славе, и притягательный ореол юной королевы Екатерины значительно померк в его глазах.

После этой ссоры в Вестминстере королева и герцог Глостер перестали видеться, считая каждый из них, что вправе быть недовольным другим. Но отходчивая Екатерина вскоре пожалела об их размолвке. Она захотела сделать шаг к примирению, но наткнулась на столь холодную сдержанность главы рода Йорков, что сочла за лучшее не испытывать его терпение, не догадываясь, что в глубине души Ричард терзается не меньше ее из-за их несогласия.

Неопределенное положение не то друга, не то врага длилось между двумя королевскими родами Англии до начала весны, когда была получена тревожная весть об иноземном вторжении. Двадцатитысячная армия шотландцев с примкнувшими к ним норвежцами и датчанами, шла на Лондон

для грабежей, воспользовавшись внутренней смутой в Англии, Ситуация была настолько угрожающей, что требовала от всех англичан немедленных и решительных действий. Ричард созвал на совещание всех лордов союзных Йоркам в Сент-Олбенское аббатство, думая при этом, что юная королева не столь неправа, когда отказалась начать войну с Францией. Тогда положение Англии стало бы катастрофическим, она не смогла бы биться сразу на два фронта.

Екатерина тоже не могла думать ни о чем другом, кроме как о спасении своей страны. После получения известия она всю ночь провела в молитвах, прося бога вразумить ее и внушить ответ на вопрос как избежать смертельной опасности для Англии. Утро застало ее поникшей перед аналоем, но не спящей, вновь обретшей уверенность в себе. Наскоро позавтракав, Екатерина велела графу Оксфорду, герцогу Бредфорду, графу Дерби и другим военачальникам партии Ланкастеров сопровождать ее в Сент-Олбенское аббатство к Йоркам. Лордам не понравилось ее распоряжение, но они не смели ей перечить. Мягкая и покладистая в мелочах, королева Екатерина становилась неподатливой, когда речь заходила о важных вещах.

Екатерина вступила в главный зал аббатства Сент-Олбени, когда обсуждение обороны было в самом разгаре. Ричард, заметив ее, немедленно вскочил с председательствующего места, и подошел к ней, говоря:

– Мы весьма встревожены дурными вестями, моя королева, и пытаемся решить, как отвести беду.

– Вы занимаетесь похвальным делом, милорд, но положение Англии касается меня больше всех, поэтому вам придется считаться, с моим мнением, - сказала королева. Ричарду явно не понравился ее безапелляционный тон, к тому же он сомневался, что Екатерина хоть что-нибудь понимает в делах войны - весь ее опыт знакомства с армией ограничивался светскими разговорами с командирами рыцарских отрядов, и предвидел помехи с ее стороны. Лорды партии Ланкастеров довольно зашептались, удовлетворенные тем, что их королева, наконец, осадила надменного Йорка. Но герцог Глостер пересилил себя и холодно спросил:

– С чем же мы должны будем согласиться, ваше величество?

– Для начала с тем, что мои войска должны объединиться с вашей армией, милорд Глостер, - спокойно ответила Екатерина.
– Согласитесь, что в отдельности они мало смогут противостоять врагам, имеющим численный перевес.

– Вы правы, королева, но об объединении легче сказать, чем сделать его, - вздохнул Ричард Глостер.
– Как бы наши воины не передрались еще до того как увидят врага.

– Я думаю уладить этот вопрос, назначив на должность главнокомандующего английской армии компетентного человека, - продолжала гнуть свою линию Екатерина.
– Им будете вы, милорд Глостер!

– Я?!
– не поверив, растерянно проговорил Ричард. Своим распоряжением Екатерина фактически отдавала ему всю власть в стране. Он же предполагал, что она назначит главнокомандующим своего дядю, герцога Бедфорда, которого слова юной королевы поразили даже больше, чем его. Екатерина по собственной воле отдавала в руки своего врага Йорка не только судьбу Англии, но и собственную жизнь.

– Вы правильно поняли меня, герцог, - подтвердила свои слова Екатерина.
– Вы больше всех подходите на роль главнокомандующего английским войском, поскольку много лет управляли северными областями страны и являетесь наиболее искусным военачальником Англии.

– Тогда, племянница, отдайте заодно герцогу Глостеру свою королевскую корону, вы в таком случае только избавите всех от лишних хлопот, - гневно заявил лорд Джаспер, не вынеся неожиданного возвышения своего главного врага. Торжество Ричарда стало последней каплей, переполнив чашу его возмущения снисходительным отношением Екатерины к своим кровным врагам. Герцог Бедфорд круто повернулся и покинул зал.

– Вас, милорды, я призываю немедленно дать присягу на верность герцогу Глостеру, вашему главнокомандующему, - невозмутимо сказала Екатерина своим сторонникам, словно не заметив выходки своего старшего родственника.
– Кто откажется подчиниться, тот станет мятежни­ком и государственным изменником.