Ричард Глостер, король английский
Шрифт:
Письмо поначалу так обрадовало Екатерину, что она распорядилась отслужить благодарственные молебны во всех церквях Лондона. Потом ею все больше начало овладевать опасение за себя.[Author ID1: at Mon Apr 25 16:17:00 2011 ] Екатерина не могла забыть о враждебности, открыто проявленной Ричардом Йорком в их последнюю встречу, и воспоминание о ней тем более мучило ее, что она не находила ей причину. Единственным подходящим объяснением поведения герцога Глостера казалось ей объяснение, что он наконец-то проявил свою семейную ненависть к наследнице рода Ланкастеров.
Но для Екатерины оказалось невозможным
К несчастью, разговор королевы с духовником подслушала ее придворная дама, леди Мери Хилтон, одна из ярых приверженец Ланкастеров. Ее возмутила сама мысль о том, что престол может снова достаться Ричарду Йорку, и она поспешила с неприятным известием к графине Оксфорд. Графине также не понравилось намерение Екатерины, и она обратилась за советом к епископу Джону Мортону, так и оставшемуся непримиримым врагом герцога Глостера. Епископ Илийский, поразмыслив, заверил графиню Оксфорд, что приложит все свои усилия, чтобы переубедить королеву.
Екатерина отправилась в путь, имея немногочисленную свиту, явно не соответствующую ее сану, - никакая придворная дама не оказалась настолько преданной ей, чтобы отправиться вместе со своей госпожой в опасное и непредсказуемое путешествие к Ричарду Глостеру. Из женщин королеву сопровождали только две служанки.
Кортеж королевы не успел далеко отъехать от Лондона, когда его остановил отряд неизвестных воинов и приказал путешественникам следовать за ними. Екатерина с отчаянием подумала о том, что герцог Глостер, получив всю английскую армию, решил больше не снисходить до разговора с нею, и заточить е тюрьму. Двери ее кареты так плотно закрыли, что она даже не могла наблюдать за дорогой, по которой ее везли.
Через два дня, уже поздно вечером, кортеж королевы въехал в Кронклейд и направился в замок епископа Илийского. Полнее смятение овладело Екатериной, когда в новом месте ее поместили в убогую темную комнатку со слепым окошком. Тогда она окончательно уверилась в том, что враги заточили ее в тюрьму и сбывается один из самых тяжелых кошмаров ее детства.
Утром Екатерина испытала немалое облегчение, увидев не предполагаемых врагов, а своего сторонника епископа Мортона и графиню Оксфорд, и тут же удивилась их неподобающему обращению с ней.
– - Ваше величество, мы хотели показать вам, что вас ожидает, если вы предадите себя в руки герцога Глостера, - объяснил Джон Мортон.
– - Подумайте, сможете ли вы выдержать длительное заточение, если даже одна ночь показалась вам невыносимо тягостной. Мы это сделали для вашего же блага, - прибавила графиня Оксфорд.
– - Вам не следовало так поступать, - мягко упрекнула их Екатерина.
– Существует много примеров, подтверждающих, что милорд Глостер благородный и великодушный человек, я верю в его справедливый суд, и в то, что его решение будет благом для Англии.
– - Моя королева, герцог
– Вы отняли у него корону, и тем самым так унизили его, что он никогда вам этого не забудет и не простит. Согласен, вы сделали для него много добра, но тем самым предоставили ему великий соблазн покончить с вами раз и навсегда. Не подвергайте свою драгоценную жизнь явной опасности, умоляю вас!
– - Милорд Глостер немилосердно расправлялся со своими врагами, это верно, но его жестокость с предателями была обоснованной, - машинально проговорила королева.
От настойчивых гипнотизирующих слов епископа Мортона у Екатерины начала кружиться голова. На мгновение ей представилось, что ее душа наподобие прекрасной принцессы заключена в башню своей твердости, а страх, сомнения, опасения и ужас все больше атакуют ее, усиливая свой натиск. Но она должна была выстоять, чтобы не оказаться вероломной в глазах Ричарда Йорка.
Екатерина около недели стойко сопротивлялась уговорам Джона Мортона, продолжавшего держать ее в заточении. Наконец самого епископа сломила ее угроза, что если он немедленно не отпустит ее, она непременно отречется от своего сана и пострижется в монахини. Напуганный не на шутку Джон Мортон тут же предоставил ей свободу, и Екатерина продолжила свой путь на север.
В результате происков епископа Илийского был потерян месяц, и лицо Ричарда Глостера, находившегося в Нарсборо, мрачнело день ото дня. Когда вышли все возможные сроки получения ответа от Екатерины, герцог Глостер вызвал виконта Лавелла и сказал ему:
• - Лично у меня больше не осталось сомнений, что королева была неискренна со мной.
– - Увы, ваша светлость, - развел руками виконт, подтверждая его мнение. Ричард глубоко вздохнул и продолжил:
– - Но я не хочу ничего предпринимать сгоряча. Нужно послать искусных шпионов, чтобы они выяснили, что замышляет Екатерина Ланкастер, и в соответствии с этим принимать решение.
– - Вполне с вами согласен, ваша светлость, - кивнул головой его советник.
– Позвольте порекомендовать вам Уилла Шорби и...
Тут приветственный залп из пушек прервал речь виконта Лавелла. К герцогу Глостеру спешно подошел мажордом, сообщивший:
– Ваша светлость, королева почтила нас своим присутствием.
Лицо Ричарда мгновенно прояснилось, и он поспешил в главный зал замка встречать Екатерину, Юная королева уже находилась там и терпеливо внимала стенаниям графа Оксфорда, возмущавшегося тем, что у нее оказалась до неприличия маленькая свита. Выждав конца его речи, Екатерина приветливо улыбнулась ему и заметила:
– - Милорд Оксфорд, разве мне нужна иная свита, если здесь в Нарсборо меня окружают самые доблестные рыцари Англии.
– - Так вы приехали к нам за свитой, государыня?
– спросил у нее Ричард после приветствия.
– Почему вы так задержались, я ожидал раньше вашего приезда.
• - Милорд Глостер, я приехала узнать ваше решение, - ответила Екатерина.
– Поздно я приехала, потому, что сбилась со своими сопровождающими с дороги.
– - Что это за решение?
– обеспокоенно спросил граф Оксфорд.