Ричард Глостер, король английский

Воронина Виктория

– Милорды, я вижу, вы не очень справляетесь с возложенной на вас задачей. Остается спросить у самой королевы, чью кандидатуру она считает наиболее подходящей, и рассмотреть ее со всей тщательностью.

Екатерина с благодарностью посмотрела на Ричарда, - из всех присутствующих только он высказал личное участие к ее судьбе и к ее мнению. Без него юная королева все больше чувствовала себя неодушевленным предметом, который не постесняются отдать тому, кто больше за него заплатит.

– - Благодарю вас за внимание, милорд Глостер, - тепло улыбнулась ему Екатерина.
– Я действительно приметила одного знатного жениха для себя, но молчала, поскольку никто не счел нужным

упомянуть о нем.

– - И кто же это?
– нахмурился Ричард.

– - Владетельный лорд Патрик Александр 0"Коннел, потомок древнеирландских королей, - ответила Екатерина.
– Я наводила о нем справки. Он наиболее влиятелен среди ирландских вельмож, ему недавно исполнилось двадцать девять лет, он отважный воин, честный и справедливый правитель, никто не может упрекнуть его ни в одном пороке. Лучшего монарха для Англии и желать нельзя.

Несмотря на все перечисленные королевой привлекательные качества жениха, всеобщее изумление ее выбором воцарилось в королевском Совете.

– - Как, королева выбрала ирландца?!
– только и слышалось во всех углах в перешептывании английских лордов. Для них это было невероятно, поскольку ни к кому англичане не относились столь пренебрежительно как к ирландцам. Ирландия была для них не более чем колонией, которой можно было управлять исключительно по своему произволу.

– - Ваше величество, ирландцы совершенные варвары, - немного опомнившись, высказал общее мнение граф Суррей.

– Даже если они не столь образованы, как вы, милорд Суррей, это не дает вам права относиться к ним с презрением, - ответила спокойно Екатерина.
– Ирландцы, как и англичане, дети Божьи, создания его рук, и пренебрегать ими все равно, что идти против бога, подвергая сомнению совершенство его творений. У каждого народа свой путь, свои трудности и испытания, но англичанам не стоит быть высокомерными только потому, что в распределении жизненных благ им повезло больше, чем ирландцам. Здесь уместно вспомнить библейскую заповедь: "Последние да будут первыми, а первые - последними", так что опасайтесь, чтобы этот постулат не оказался верным в отношении вас.

– Здесь не религиозный диспут, моя королева, а совещание, посвященное решению проблем нашего государства. И я уверяю вас, что англичане никогда не признают над собой короля-ирландца, так что прошу вас, откажитесь от своего замысла, - резко произнес граф Оксфорд.

– Но мой выбор должен решить многие трудные вопросы, сэр Джон, - живо ответила королева.
– Надеюсь, вам известно, что сейчас в Ирландии зреет заговор лорда Морхольта, который желает привлечь по свои знамена как можно больше своих земляков, недовольных английским владычеством. Столь угрожающая ситуация возникла во многом благодаря пренебрежительному отношению англичан к ирландцам. Мой брак с лордом О"Коннелом значительно исправит положение и сблизит наши страны. Мы больше станем общаться с ирландцами, и со временем будем сближаться друг с другом. Неравные части всегда отдаляются друг от друга, а равные стремятся к сближению. Если вы хотите сохранить Ирландию, лорды, стремитесь к равенству с ирландцами.

При этих словах Екатерина посмотрела на герцога Глостера, надеясь обрести в нем поддержку, но по его потемневшему взгляду она поняла, что он является наиболее упорным противником ее намерений. У королевы пропало желание что-либо доказывать своим советникам, и она утомленно произнесла:

– Судя по тому, что мы так и не смогли прийти к единому мнению, нам следует отложить решение вопроса, но я обещаю рассмотреть кандидатуры, вызвавшие наибольшее количество голосов. Прощайте, милорды.

Лорды выразили удовлетворение

уступкой королевы: и, довольные собою пошли домой, не смотря на то, что ни один вопрос не был положительно решен. В отличие от них герцог Глостер ничуть не испытывал облегчения, понимая всю временность отсрочки.

– - Рано или поздно один из этих проклятых женихов явится в Англию, - высказал он свою тревогу приближенным.

– - Да, ваша светлость, и расклад сил может существенно измениться, причем не в нашу пользу, - согласился граф Суррей.

– - Мой господин, а почему бы вам не посвататься к королеве Екатерине?
– как ни в чем не бывало, спросил виконт Лавелл. Ричард остановился на ходу, и изумленно посмотрел на виконта.

– - Неужели это возможно?
– не веря, прошептал он.

– - Конечно, возможно, - утвердительно произнес виконт Лавелл.
– Вы и королева не состоите в близком родстве. Вы - вдовец, она - незамужняя девушка, и вы оба не связаны обязательствами с другими особами. У церкви не будет ни единого возражения против вашего брака.

– - Даже лорды партии Ланкастеров скорее предпочтут вас в качестве мужа королевы, милорд Глостер, а не какого-нибудь ирландца, - вставил граф Суррей.

Ричард не сразу ответил на эти заманчивые предложения, некоторое время постоял в раздумье. Совещание в Тауэре раскрыло ему глаза на обстоятельство, мысль о котором он раньше пытался прогнать прочь, - что он влюблен в Екатерину Ланкастер. Страх увидеть Екатерину замужем за другим мужчиной наконец заставил его признать свою любовь и подталкивал к решительным действиям. Но Ричард сомневался, что юная королева благосклонно отнесется к его сватовству. Пятнадцатилетней девочке вряд ли могла понравиться перспектива совместной жизни с мужчиной с изуродованной фигурой и малопривлека­тельной внешностью, который, вдобавок, был, по крайней мере, на семнадцать лет старше ее, и стоял на социальной лестнице ступенькой ниже.

Но теперь Ричард не хотел сдаваться судьбе без борьбы.

– Я попробую посвататься к Екатерине, но сначала я попрошу лондонского епископа отправиться к королеве и узнать ее мнение, - сказал он своим советникам.

Лондонский епископ Томас Кемп издавна благоволил герцогу Глостеру как к благо­честивому прихожанину, и охотно согласился выполнить его просьбу. Отсутствовал церковный прелат довольно долго, и приближенные Ричарда могли видеть, как от волнения бледнеет его лицо.

Наконец, епископ приехал в Бейнардз-касл, и сокрушенно сказал:

– Увы, милорд Глостер, я вынужден сообщить вам отрицательный ответ. Королева Екатерина не считает возможным свой брак с вами. Напрасно я убеждал ее дать согласие, говоря, что ваш семейный союз принесет настоящий прочный мир в Англию. Напрасно твердил о ваших высоких моральных качествах, о том, каким прекрасным мужем вы были для королевы Анны, упокой господи ее благородную душу.

– Не беспокойтесь, ваше преосвященство, я был готов к такому ответу, - невозмутимо произнес Ричард, но пальцы его непроизвольно сжались.

– Королева объяснила причину, по которой отказывает герцогу Глостеру?- спросил виконт Лавелл.

– - Да, и, думаю, эту причину сочтут уважительной много людей, - кивнул головой епископ.
– Королева сказала, что вы, ваша светлость, достойный жених для любой невесты, но не для нее. Вас разделяет кровавая вражда ваших семей, и она все больше склоняется к кандидатуре лорда ОКоннела.

– - Действительно, прошлое нельзя изменить, и это ужасно, - пробормотал Ричард, как бы соглашаясь с мнением Екатерины.
– Невозможно воскресить ни короля Генриха с принцем Эдуардом, ни моего отца и брата Эдмунда.