Ричард Глостер, король английский

Воронина Виктория

– Как не обстоят дела, меня больше не тронут ничьи уверения, - резко произнесла Маргарет Бифорт.
– Мое сердце окаменело от моего несчастья, мне больше нет дела до вас.

– Вы оклеветали меня перед моим супругом, лишили меня мужа и доброго имени, а мою дочь ее отца. Стали ли вы счастливее от этого, леди Маргарет?
– тихо спросила Екатерина.
– А мое сердце все же тянется к вам так, что для меня не будет большей радости, нежели примирение с вами.

– Трудно поверить в искренность ваших слов, Екатерина, - не веря ей, произнесла Маргарет Бифорт.
– Вы же должны возненавидеть меня до кон­ца

жизни.

– - Вы были близкой и верной подругой моей матери, утешали и поддерживали ее в самые трудные моменты ее жизни, как же я могу возненавидеть вас, - простодушно сказала Екатерина.
– Для меня вы являетесь ее подобием, живой памятью о ней,

– - Да, мы с покойной королевой пережили настоящий ад из-за мятежа Йорков, - глухо подтвердила леди Стэнли, погружаясь в воспоминания. В это время няня поднесла плачущую принцессу, говоря, что без матери девочка не желает засыпать. Екатерина безропотно взяла дочь на руки, и стала тешиться ею. Ребенок успокоился и затих. Маргарет Бифорт неотрывно смотрела на принцессу, и в ее глазах появилась безграничная тоска, - ей нестерпимо захотелось, чтобы эта маленькая незнакомка, о которой она прежде не думала, стала ее дочерью. Догадавшись о ее чувствах, Екатерина мягко предложила ей:

– - Если пожелаете, леди Маргарет, то вы можете крестить принцессу.

– - Вы предлагаете мне стать крестной матерью вашей дочери?
– изумилась леди Стэнли.

– Да, я оказываю вам эту честь, и прошу вас разделить со мной материнское попечение об этой крошке, - сказала Екатерина, с радостью замечая изменившееся настроение леди Стэнли.

Разумеется, графиня Стэнли не смогла отказаться от столь бесценного дара, и на следующий день она вместе со своим супругом стали крестными родителями будущей королевы Англии. Новорожденную принцессу назвали Маргаритой, и леди Стэнли заново возродилась к жизни.

Обстоятельства крестин новорожденной принцессы, имя, которое ей дали, очень не понравились герцогине Йоркской, и она не замедлила пожаловаться на это Ричарду.

– - Твоя жена из рода Ланкастеров снова обнаружила к нам свою враждебность. Мало того, что она не посоветовалась с нами насчет крестин, так еще дала вашей дочери имя своей зловредной матушки, - негодующе высказалась герцогиня Сесилия.
– И крестные это твои прямые враги, Ричард.

– - Моя сестра и ваша дочь, герцогиня Бургундская, также носит имя Маргариты, - напомнил ей сын.

– Это не имеет значения. Любому человеку понятно, в честь кого твоя неверная супруга назвала свою дочь, - взорвалась герцогиня.
– И ты продолжаешь терпеть свое супружество с ней, когда она даже сына не смогла тебе родить.

– - В этом обстоятельстве, матушка, вы не можете винить Екатерину. На то была божья воля, не нам судить о его мудрости, - возразил Ричард.

– - Ты должен развестись с неверной женой и взять себе новую супругу, способную родить тебе наследника-сына, - стояла на своем Сесилия Йоркская.

– - Этого я не сделаю никогда, - возразил Ричард матери.
– Если богу будет угодно, он исцелит Екатерину, и она родит мне сына, если же нет, то моей наследницей будет дочь Маргарет

– - Ричард, ты не желаешь разделять моих переживаний, тогда как я осталась рядом с тобой, чтобы поддержать тебя в это тяжелое для тебя время и направить на путь истинный, -

сердито сказала герцогиня Сесилия.
– Вижу, благодарности от тебя ждать не приходится. Смотри сам как тебе дальше управляться со своей жизнью. Я возвращаюсь в свой замок.

– - Матушка, скоро наступит Троица - святой праздник Воссоединения, - безрадостно напомнил ей сын.
– Прошу вас, останьтесь и разделите его со мной.

– - Нет, благочестивые мысли не появятся в моей голове, если я и дальше буду наблюдать, как ты находишься под влиянием своей душевной слабости, - отрезала герцогиня Йоркская.
– Когда я услышу, что ты достойно наказал свою изменщицу-жену, тогда я пойму, что ты, наконец, поступаешь как мой сын, и вернусь к тебе.

Герцогиня Сесилия отличалась последовательностью в своих поступках и не замедлила выполнить свое обещание. Хлопоты по организации торжественного празднования святого праздника и следующего за ним бала легли на плечи одного Ричарда, - он не мог опереться ни на оставленную им жену, ни на уехавшую мать. Король думал обратиться за помощью к своей невестке, но Елизавета Вудвилл внезапно занемогла и неважно себя чувствовала. Ричард, впрочем, успешно справился со своей задачей организатора праздника, в чем могла убедиться его племянница Сесиль, восхищенно рассматривая разукрашенный Вестминстер, освещенный множеством огней. Сесиль не терпелось поскорее попасть во дворец и принять участие в веселых танцах, она думала, что ее муж Джон разделяет ее желания, но когда их карета подъехала к парадному входу, молодой граф Вустер заискивающе сказал, обращаясь к жене:

– Сиси, милочка, не могла ли ты посидеть в карете, пока я смотаюсь в одно место? Кузен Уорик сообщил мне, что в зверинец привезли небывалого роста медведя с непомерными клыками. Он разрывает других медведей-бойцов как котят. Мне нужно сбегать посмотреть, чтобы убедиться, правда ли это.

– - Охота тебе, Джон, предаваться варварским забавам! Конечно, я не согласна скучать в карете и ждать, пока медведю не надоедят твои приставания, и он не задаст тебе хорошую трепку, - сердито отозвалась Сесиль.

– - Любовь моя, я всего лишь на полчаса отлучусь, - умоляюще произнес Джон Глостер.

– - Твои полчаса растянутся на полночи, я - тебя знаю, Джон, - уверенно произнесла Сесиль.
– Сначала ты с кузеном Уориком будете ходить вокруг да около несчастного животного, оценивая его качества, затем вам захочется испытать его в деле, потом вам понадобится выпить за его будущие победы. А когда вы напьетесь, вас потянет самим вступить в схватку с этим мохнатым чудовищем. А я все это время должна сидеть, как приклеенная в душной карете, и гадать, вернешься ли ты до полуночи или нет. Не на ту напал, Джон.

– Пойми, Сесиль, я не могу допустить, чтобы ты в мое отсутствие флиртовала с другими кавалерами, - Джон покраснел как рак.

– Тогда выбирай, Джон, кто тебе дороже - я или медведь, - пожала плечами Сесиль.
– А я хочу танцевать, и я буду танцевать.

Она открыла дверь кареты и только начала спускаться по ее лесенке, как Джон вдруг схватил ее за талию и силой затащил обратно в карету. Сесиль отбивалась, как могла, но силы были не равны, вдобавок ее муж ловко стянул с ее ног туфли и, зажав их под мышкой, быстро соскочил на землю, и плотно захлопнул дверцу кареты.