Ричард Хукер

Хукер Ричард

– Конечно, ты не псих, – сказал Даго, – но вам, Болотные люди, надо бы оставить идею-фикс о том, что можно спасти каждого привезенного в госпиталь. Люди смертны. Раненные вынести лишь то, что в их силах, а хирурги способны сделать лишь то, что в их.

– Красный, эта философия «невозможно-спасти-всех» не годится. В Болоте принято считать, что если уж они прибыли сюда живыми, они такими и останутся, если все сделать правильно. Ясно, что всегда так не бывает, но как идея – это более чем справедливо. Так что избавь меня от рациональных измышлений.

– Приляг, Ястреб, – сказал отец Мулкахи. – Тебе надо поспать.

Ястреб

лег, но сон его был тревожен и утомителен. В девять утра на следующий день он вернулся к жизни и встретил там брюшину капитана Уильяма Логана. Капитан Уильям Логам, моложавый менеджер большого супермаркета, вступил в Национальную Гвардию Миссисипи вскоре после увольнения с пятилетней службы во время Второй Мировой войны. Когда Национальную Гвардию Миссисипи направили в Корею, капитан Логан оставил супермаркет, свою жену, свой новенький фирменный комплект клюшек для гольфа «Бен-Хоган», троих детей, и отправился вместе с ней. Капитан Логан, майор Ли на гражданке работавшим в бюро похоронных услуг, полковник Сколам, владелец дистрибьюторской фирмы Кадиллака, были из одного города. Они были членами одной масонской ложи и одного и того же кантри-клуба. Полковника Сколама, майора Ли и капитана Логан однажды утром потревожили корейцы, напавшие на гаубичную батарею капитана Логана, и в брюхо капитана пополнилось парой осколков снарядов. К моменту начала операции на капитане Логане, Ястреб уже успел и проспаться, и еще кое-чего впридачу. Он удалил целый фут тонкого кишечника и реанастомизировал его. Иными словами, он, соединил концы оставшейся кишки. Закончив, он подумал, что черезчур затянул шов, но решил оставить все как есть. Это было ошибкой, пока еще только первой. В последующие восемь дней капитан Логан был плох. С каждым днем ему становилось все хуже. Ястреб присматривал за ним, беспокоился и работал. И каждый раз, оборачиваясь, он натыкался на полковника Сколама и майора Ли, желавших знать как идут дела их товарища.

– Не очень, – продолжал говорить им Ястреб.

– Почему? – спрашивали они.

На восьмой день они спросили его об этом уже трижды.

– Потому, черт подери, что я плохо сделал анастомозию, – объяснил им Ястреб.

На девятый день Ястреб снова отправил капитана Логана, абсолютно больного, под нож. Он исправил неаккуратный шов, в то же время обнаружил, что пропустил еще одну дырку в прямой кишке. Сделал колостомию, и пять дней спустя капитана Логана, с улучшениями и вне опасности, выписали. Это была суббота, а субботними вечерами люди отовсюду стягивались к палатке, служившей 4077-му Офицерским Клубом. Ястреб Пирс получил полезный урок, вытащив капитана Логана с самого края, и был все еще недовольным собой. Когда он вошел, за баром с бутылкой отличного скотча стояли полковник Сколам и майор Ли, они позвали его. Настроение у Пирса упало ниже некуда. Он повесил голову. «Сейчас эти негодяи будут меня бить,» – подумал он, – «И имеют на это полное право». Он подошел к бару и сел к ним.

– Капитан Пирс, – начал полковник Сколам, протягивая ему выпивку, – мы кое-что хотим вам сказать.

– Я так и думал…

– Мы тебе хотели сказать, что люди вроде нас, на линии фронта, чувствуют себя чертовски хорошо, зная, что есть такие доктора. Такие, как ты – кто позаботится о нас в случае ранения.

Ястреб растерялся. Он глотнул изрядный глоток скотча и произнес:

– Ради бога, полковник, ты что, не понимаешь, что я чуть не угробил вашего кореша? Я же почти убил его своей отвратительной операцией. Да, я его вытащил из беды, но он в нее и попадать-то не должен был!

– Мы наблюдали за тобой, Пирс, – сказал полковник Сколам, а майор Ли согласно кивнул. – Ты ж беспокоился за этого парня, будто он был твоим родным братом. А теперь он в порядке. Это все, что нам нужно знать. Нам даже наплевать, что ты Янки. Выпей еще, Ястреб!

– Господи! – воскликнул

в сердцах Ястреб. Он поставил свой стакан на барную стойку, повернулся спиной к полковнику Сколаму и майору Ли, и вышел из заведения.

Три дня спустя к Ловцу Джону и Дюку попал паренек Анжело Риччио из восточного Бостона. Рядовой Риччио вылядел неплохо. Он был в сознании. Пульс был немного учащен. Давление застыло на отметке 100 на 80. У него были множественные осколочные ранения, и лишь один из них внушал опасения. Дюк Форрест, заступая в ночную смену и осматривая очередь раненых, не обратил особого внимания на Анжело, пока не увидел его рентген. Сердце мальчишки показалось ему слишком большим. Осматривая раненого повторно, Дюк решил, что один из осколков застрял в сердце, вызвав кровоизлияние в сердечную сумку, окружающую и вмещающую его. Дюк отыскал Ловца Джона в столовой – он смотрел фильм, который видел в Штатах уже дважды. Ловец пришел, взглянул на рентген, и они с Дюком присели к Анжело.

– Как считаешь, Носки note 24 в этом году хорошо будут играть? – спросил парнишку Ловец.

– Без Славного Парня note 25 им ничего не светит, – сказал Анжело, – а я знаю этот наш верзила тоже где-то здесь.

– Точно, – сказал Ловец. – Тебя успокоит, что даже такой мужик как он здесь?

– Шутишь, док? – сказал Анжело. – Я бы врагу такого не пожелал. Мне было бы легче, если б он вернулся и выиграл несколько матчей для нас.

Note24

24

Note25

25

– Ну, он обязательно вернется, – сказал Ловец, – И ты тоже вернешься и увидишь его.

– А ты откуда, док? – спросил Анжело.

– Из Винчестера.

– Знаешь моего двоюродного брата, Тони Риччо? Он твой ровесник примерно.

– Конечно, знаю, Анжело. Он был кэтчером – ловил мяч за среднюю школу Винчестера.

– Ага, – сказал Анжело. – Им интересовались Носки, но он вывихнул руку.

Вежливая ностальгическая беседа на этом закончилась.

– Анжело, мы собираемся тебя прооперировать, – сказал Ловец.

– Хорошо, – ответил мальчик, – давайте. Вы же врачи.

Ловец и Дюк прооперировали его. Ловец заранее составил план действий.

– У него кровь в околосердечной сумке. Прежде чем вскрывать его, надо взять под контроль нижнюю полую вену. Нам нужно много донорской крови. Как только доберемся до сердца, нужно немедленно зашивать дыры, или мы проиграем.

Они делали все, что было в их силах… И на совесть, но когда вскрыли предсердие, все пошло к чертям. Осколок снаряда сделал несколько дырок в правом предсердии. Ловец и Дюк починили его лучше, чем это сделал бы кто-либо во всей Корее, но им и Анжело не хватило трех-четырех минут. Анжело умер. Не суждено ему было увидеть, как Тэд Уильямс снова выходит на поле. Через полчаса Даго Красный обнаружил Ловца Джона Макинтайра, слоняющегося в темноте, отвел его в палатку и вручил банку пива. После этого он пошел на поиски Дюка Форреста и нашел его в Болоте. Дюк уже открыл банку пива, но не пило, а плакал в нее.