Рифейские горы
Шрифт:
– Я назвала его так в честь своего отца. Тирон будет таким же: сильным, отважным, любимым всеми мужем...- Ирида приподняла мальчика на вытянутых руках, тот засмеялся, засучил ножками в тёплых носочках.- Его уважали все соседи... Он не был трусом...- сморгнув вставшие в глазах слёзы, Ирида отвернулась, переложила Тирона поудобнее. Кэйдар, наблюдая за ними обоими снизу, громко усмехнулся.
– Его больше нет, твоего отца... К чему тогда говорить о нём?
– Да, нет не только его, нет многих...
– А может, не стоит начинать всё сначала?-
Ирида обернулась к нему, взглянула на требовательно вытянутые руки Кэйдара. Он несколько раз двинул пальцами, повторяя свой приказ.- Дай!
Она подчинилась неохотно, смотрела с тревогой на мальчика в его руках: не испу-гается ли чего? Не сделает ли Кэйдар ему больно? Хотя знала, что Тирон охотно идёт к нему на руки, что Кэйдар, как это ни удивительно, умеет обращаться с маленьким ребёнком.
– Ему сколько сейчас?
– Пять будет в последние дни месяца,- Ирида стояла босыми ногами на коврике, обхватив себя руками за плечи, будто мёрзла, не замечала даже, что застёжка на её платье расстёгнута, что левое плечо открыто совсем и видна верхняя часть груди.
– О!- Кэйдар негромко рассмеялся.- Сильным будет!- Тирон стиснул указательный палец на его руке крепко-крепко, со всей силы.- Смотри, как схватился!- Кэйдар со смехом вскинул голову, хотел поделиться своей радостью хоть с кем-нибудь, но, встретившись с холодно-враждебным взглядом Ириды, осёкся, добавил уже другим тоном:- Застегни паттий!
А сам отвёл глаза, осторожно целуя Тирона в волосы на макушке...
Она, что, нарочно испытывает твоё терпение? Проверяет силу твоей выдержки? Она видит, как трудно тебе сдерживать внутри растущий жар желания. Видит это и понимает, потому и мучает.
...Нежная белая кожа, на ней теперь ни следа от того прошлогоднего загара. А как приятно к ней прикасаться!.. И эта ложбинка! Покатая округлость плеч, по-женственному хрупких. Все женщины умеют пользоваться своей слабостью чуть ли не с рождения, знают, как убийственно она действует на мужчин. А Ирида, напротив, всегда пытается быть сильнее, в этом её отличие от других, каких ему доводилось знать.
– Я хочу, чтоб ты знала, я никогда не отпущу тебя! Ты всегда будешь со мной ря-дом. Хочешь ты этого или не хочешь. Даже когда Тавиний подрастёт, даже после моей свадьбы...
– Я с самого начала про это знала. Ещё тогда, на корабле...- Ирида опять поверну-лась к Кэйдару лицом, румянец стыда и неловкости на её скулах ещё не успел сойти; глянула с усмешкой.- Тогда и вы знайте, господин! Я - нянька и кормилица, но не наложница! Вы сами так хотели... Поэтому оставьте свои попытки!.. Даже смотреть на меня так!.. Даже прикасаться...
– Да?- Кэйдар искренне удивился. Меньше всего он ожидал услышать от неё угро-зы. В её-то положении это не опасно,
– Тогда?- Ирида растерялась, его спокойная уверенность в ответ на её слова показа-лись самой неожиданной реакцией.- Тогда я убью себя! Вы знаете...
– А как же?..- она оба перевели глаза на мальчика в руках Кэйдара. Тирон в эту минуту увлечённо пытался дотянуться губами до застёжки паттия на плече отца.
– Его всё равно отберут у меня,- ответила Ирида, помолчав немного, будто разду-мывая над своим будущим.- Я так и так останусь одна...
– Хм!- Кэйдар насмешливо хмыкнул.- Положение легко исправить... родив ему братика...- и сделал такое движение, будто хотел одновременно и подняться, и об-нять Ириду за плечи.
– Нет!!!- она отпрянула в ужасе, отступила на несколько шагов, а Кэйдар рассмеял-ся, замолчав неожиданно, принялся успокаивать Тирона, напуганного криком мате-ри. Поднял на неё глаза:
– Что ты так уж прямо? Все дети только так на свете появляются...
Разве у нас с тобой плохой сын?- пригладил ладонью взлохмаченную голову ре-бёнка.- Он мог бы быть ещё лучше, если б ты любила его с самого момента зачатия.
– А если б ещё раньше?- Ирида зло сузила глаза.- Если б я просто любила его па-почку? Хоть чуть-чуть?.. Хоть капельку?..
– Я делал всё, что делает любой мужчина, чтоб привязать к себе понравившуюся женщину. Вспомни! Я каждый раз приносил тебе подарок... Серьги с рубинами ты топтала ногами... Прямо на моих глазах... Ты не надевала ни одного браслета из тех, что я дарил... Любой бы на моём месте приказал тебя выпороть!- Кэйдар тоже повы-сил голос, разозлился.- Эти твои дурацкие игры в молчанку!.. Они кого угодно бы вывели...
– Мне не нужны были никакие подарки! Я и сейчас готова повторить... Смешно: лишить всего - семьи, соплеменников, свобода, а потом дарить в уплату золотые побрякушки?! Это глупо!.. А пользоваться мной как шлюхой?! Не интересуясь ни моим желанием, ни моими симпатиями?! Какая женщина захочет такой жизни? Да никакая на свете!..
– Всем другим моим хватало, а ты у нас, что, особенная, да?!
Они кричали друг на друга так, что и Тирон расплакался.
– Скажи ещё, что и ты ждёшь не дождёшься, чтоб я сгинул в нашем походе?
Ирида осеклась на полуслове, об этом она, честно признаться, как-то и не думала вовсе. Немного помолчав, просто ответила:
– Судьба не минует никого из нас... Бывает так, что и последние становятся пер-выми, а первые...- оборвала сама себя, не договорив.- Дайте его мне, здесь душно, он, наверняка, хочет пить...
Кэйдар смотрел со своего места, как Ирида поит ребёнка из небольшой серебряной мисочки. Строгая, отчуждённо-чужая. Он видел её в профиль: поджатые губы, на-хмуренные брови. Красивая, даже когда злится, так и хочется поцеловать. Прямо в эти сжатые в одну линию губы. Но она не растает даже после поцелуя, это ты давно уже знаешь, так и останется чужой, враждебной, с холодно-ледяным ненавидящим взглядом.