Рихард Феникс. Море. Книга 3
Шрифт:
— Спасибо Фениксу, — разом произнесли и Олли, и Магда, и остальные матери.
— Спасибо, — чуть слышно добавила Олли. — Берегите себя, дорогой, Ри!
— Неужели тебе удалось, Олли? — пробормотал Нолан, запертый в комнате для подозреваемых в Лагенфорде. Он ещё не проснулся, но только что виденный сон снял тяжесть с сердца, сменил тревогу за сына верой в лучшее. — Спасибо, любовь моя! Береги себя, сын!
* * *
Алек
Разговор
— Знаешь ли ты предания о Детях богов? Нет? Тогда слушай…
— Знаешь ли ты о детях Гэньшти-Кхаса, земли нашей? И отчего волосы твои красные, как кровь? Нет? Тогда я поведаю тебе о том…
И он слушал, молчаливо внимал, сидя истуканчиком напротив маленькой древней старушки.
Она рассказала и про себя: что у матери своей, Джайи — последней из племени Фениксов Искр Песков, — была поздней и единственной дочерью; что Джайя и три её сестры из разных фениксовых племён были собраны для того, чтобы встретить богиню Эньчцках после пробуждения и провести особый ритуал. И для него нужны будут бессмертный, истинный Чародей, прорицательница из рода Боа-Пересмешников, один из Ангуис, четыре хранителя от Фениксов и кровь земли — истинный радонасец с алыми волосами. Что особенности этого ритуала ей не удалось разузнать — они скрыты в песках пустыни Нархейм, — но одно было известно точно…
— Я не хочу тебя обманывать, мой мальчик, — говорила старая Йарджа, — но ты или кто ещё из твоего рода с такими же волосами должен быть принесён в жертву в вулкане Штрехнан, иначе дети Солнца прогневаются после пробуждения и изничтожат своих потомков — тысячи жизней против одной. А взамен никакого божественного гнёта, и все потомки Радонаса обретут чистые, способные любить сердца, а не алкать крови, не устраивать жатвы. Об этом было сказано на древней скрижали, которая хранится вместе с серединой плиты-календаря в городе Солнца, Виллему, близ того вулкана. Пуп земли — так мы его называем.
Алек, оцепенев, слушал старейшину. Не веря, не желая во всё это верить. Но лишь одно подсказывало, что всё это правда: старейшина откуда-то знала, что после стрижки волосы его отрастали быстрее обычного; что с кончиков шла горячая кровь, а отрезанные волоски мигом чернели и распадались пеплом. Никто не знал этого, но она… «Может, попробовала, пока я там валялся без сознания?» — в панике думал он, но сердце подсказывало, что он ошибался, иначе бы почувствовал. Он всегда чувствовал, когда срезали хотя бы волосок: от этого долго стоял звон в ушах, а потом могло весь день тошнить. Он сжимался в комок под жалостливым взглядом старейшины и вспоминал, как отец принудительно обривал его волосы в детстве каждый
— Прошло столько лет, как истинный наследник престола Радонаса, Цевер, покинул свой дом и обзавёлся детьми на чужбине. И потомки братьев его всё время рыщут, их ищут.
— Зачем?
— Ты не догадываешься, мой мальчик?
Алек не знал, каким местом думает знать, а уж чужеземная и подавно, но даже у него под печальным взглядом старейшины появились некоторые мыслишки. И старая Йарджа не пощадила его — подтвердила:
— Чтобы убрать с пути навсегда, удостовериться, что больше некому будет претендовать на трон.
— Какая чушь, — мотнул головой Алек. Эти побасенки его не касались, так чего ради весь этот разговор?!
— И как тебя Тени не сдали радонасцам, когда наносили клейма — ума не приложу?! Ведь в Лагенфордских газетах периодически писали о розыске людей с такими, как у тебя, приметными волосами.
— Не видели. Мне разрешили не снимать повязку с головы до момента казни.
— Повезло.
— Да всё равно как-то, — покривил душой Алек.
Старейшина спросила про призыв, про точную дату, подсчитала на пальцах, вздохнула:
— Скоро… Сожалею, что тебя заберут.
Мальчик отвёл взгляд. Ему очень нравилось в Скрытой деревне, но всё же сказал:
— Надеюсь, обещания своего Рихард не забыл.
— Если нет — оставайся. Тут твой дом. Мы тебя сохраним, защитим ото всех, обучим…
«И сидеть мне тут, как в клетке, всю жизнь», — думал Алек, разрываясь между желанием увидеть разные места, начать новую жизнь и остаться в ограниченном, но надёжном мирке. Старейшина ласково улыбнулась, обняла его, как родного, погладила, прошептала:
— Поглядим. Но помни, что здесь тебе рады, мой мальчик. Всегда-всегда возвращайся сюда и в горе, и в радости. — И добавила, когда раскрыла объятья: — И, если тебя всё-таки у меня заберут, прошу, береги Мару!
Алек не смог бы отказать в этой просьбе, даже если бы захотел. Ведь здесь его приняли, признали своим. И Скрытая деревня уже в мыслях звучала как «Дом».
Глава 72
Горячие головы
Рихард
Морская охота не задалась.
Понятия не имея, как ловить рыбу, спутники насаживали на загнутую швейную иглу на конце тонкой шёлковой нити то сухарик, то кусочки вяленого мяса, то сморщенный изюм. Будто насмехаясь, пёстрые рыбёшки вились у поверхности, объедая наживку, выпрыгивали почти на метр и плюхались, поднимая искрящиеся брызги. Те, что побольше, будто дразня, и вовсе перелетали лодку, расправляя на воздухе тончайшие плавники-крылья. И путешественники, открыв рты, смотрели на это чудо, лишь потом, когда слышался всплеск, ругали себя за нерасторопность.