Рики Макарони и Тремагический Турнир

akchisko_san1

Сейчас рядом сидела Селена, а внизу ждали своей очереди Дора, Бетси и двое гриффидорцев. Селена искоса глянула на Рики и сказала:

— Я возьму чай.

— Извините, ох!

Рики, которому не дали рта раскрыть, обернулся, едва не подскочив. Вначале он не поверил ушам, но не верить еще и глазам было для него слишком. Через люк пролез, выпрямился и теперь поправлял пышную мантию ни кто иной, как сам Альбус Дамблдор.

— Высоковато Вас навещать, Сивилла, — заметил он бодро. – Добрый день.

Последние слова заставили Трелони кивнуть

на пасмурное окно, после чего она вздрогнула и плотнее закуталась в шаль. Рики с Селеной встали и поздоровались.

— Проверяете, насколько они усвоили дар за прошедший год. Могу я присутствовать? – невинно поинтересовался Дамблдор.

— Конечно, — оживилась Трелони. – Хотите чайку?

— С удовольствием, — улыбнулся Дамблдор, призвав к себе самый высокий пуфик.

Из чистого противоречия Рики вдруг захотелось потребовать себе кофе. Происходящее очень ему не нравилось. Никакой случайности не могло быть в том, что глава гриффиндорской мафии появился именно к его опросу. А Трелони приглашала учеников парами уж, разумеется, не затем, чтоб скорее кончить экзамен; ей-то делать нечего. Отстранив следующую по списку Дору Нотт, в пару с Макарони Селену она позвала не столько затем, чтоб настроить против Рики, как делала это весь год. Просто она боялась остаться с ним одна. И, возможно, специально попросила директора зайти именно сейчас.

От этих мыслей Рики стал мрачнее тучи. Чай выпили молча. Селена, которую прорицательница всегда нервировала, закончила первая. Трелони поставила свою и протянула руку за ее чашкой, изучила содержимое и вернула Селене.

— Ну же, мисс Олливандер, что там? – спросила профессор. От того, как развязно она скопировала дружелюбную манеру Дамблдора, Селена поначалу пришла в замешательство.

— О, здесь нет ничего интересного, — пробормотала она с ходу. – То есть, вот самый большой символ, он означает ожидание и надежду. Не сейчас, в недалеком будущем это заполнит большую часть моей жизни. Меня ждет спокойное время…

— Затишье перед бурей, — удовлетворенно кивнула Трелони и отхлебнула из своей чашки. «Дура», — подумал Рики.

— Небольшие радости, — ровно продолжала Селена. – И что-то, начавшееся в прошлом, будет иметь важные последствия для будущего. Вероятно, я буду страдать, — поспешно добавила Селена и подняла взгляд на преподавателя. – Все, мэм.

— Очень хорошо, милочка. Наконец-то Вы начали предсказывать, как следует, — похвалила Трелони. Рики подумал, что со стороны Селены было очень мудро использовать любовь старухи к трагедиям. – Мистер Макарони, Ваш черед.

В присутствии директора Трелони обращалась к нему смелее. И застала врасплох: чашка Рики была наполовину полной.

— Возьмите мою, — любезно предложил Дамблдор.

Рики автоматически взял – и почувствовал, словно воздух уплотнился. Казалось бы, ничего особенного не происходило. Но атмосфера совершенно переменилась. Трелони и Дамблдор застыли в своих непринужденных позах, и он слышал, что они почти перестали дышать. Что

бы ни скрывал директор, он был истинным гриффиндорцем, потому что, судя по взгляду Трелони, его поступок граничил с безрассудством.

Рики находил нечто противоестественное в том, чтобы предсказывать директору, но сопротивляться было поздно. Вспомнив слова Эдгара о драконе, он возблагодарил небо, что в его руках как-никак не чашка профессора Снейпа.

Символы, зарисованные несколько раз себе, Селене, Доре, Бобу и Бетси, он помнил отлично. Поэтому, заглянув в чашку, Рики едва не вскрикнул.

— Сэр, — сказал он, — Вам уже давно и постоянно сочувствуют. Так будет длиться долгие годы. Предупреждения и Ваши сомнения идут параллельно, — Рики наморщил лоб, чувствуя, как собираются складки. – Вот, убедитесь.

Трелони жестом отстранила протянутую ей чашку.

— Это правда, Альбус, — печально возвестила она.

— Вы же знаете, Сивилла, — вздохнул Дамблдор. – «Хогвартс» — большая ответственность. А я с годами увы, не молодею.

— Особенно при некоторых учениках, — профессор опередила Рики, озвучив его мысль. По крепко сжатым губам Селены Рики понял, что и она уловила в происходящем двойной подтекст.

— Продолжайте, Макарони, — поощрительно кивнул директор.

«А Вам что, мало? Ну, погодите», – огрызнулся про себя Рики и склонился над чашкой.

— Совсем скоро произойдет нечто ужасное, – увы, Рики действительно видел этот знак. – Вот, рядом с Вами будет большая опасность для многих жизней. Вроде все обойдется, — расшифровал Рики, невольно задумывясь о заданиях третьего состязания и о том, не очевидно ли его предсказание и не уподобился ли он Трелони. – Вот страшная тайна, которую Вы храните много лет, — ладони стали горячими, хотя чашка остыла. Он перевел дыхание, чувствуя, словно время бежит, обдавая его брызгами секунд. – Это не первая тайна в Вашей жизни. И – катастрофа. Ее не будет. Перечеркнута трижды.

Трелони вскинулась и потянулась за чашкой, но передумала и опустилась обратно в свое кресло. Рики торжествующе улыбнулся.

— Можете идти, — прорицательница махнула в сторону люка.

— Поздравляю, дети. Вы определенно сдали, — сообщил вслед директор.

— Ну что? – набросились на них оставшиеся во главе с Дорой.

— Поторопитесь, пока не ушел Дамблдор. При нем она не цепляется, — ответила Селена и слегка подтолкнула Рики вперед. – Как ты? – спросила она, когда они остались одни.

— Чертовщина какая-то, — тряхнул головой Рики, стараясь прогнать тяжелое ощущение, вызванное гаданием по директорской чашке. – Не могу понять, чего они ждут от меня, — и, вспомнив, проворчал: — Чай допить не дали.

Селена захихикала, и словно солнце рассеяло тучи в душе Рики.

— А ты здорово обрадовала Трелони, сказав, что будешь страдать, — похвалил он.

— Но в моей чашке было что-то похожее. Я ничего не сочинила. Надеюсь, Дору Нотт не попросят погадать по твоей чашке, — сказала Селена.