Рикошет сна
Шрифт:
— Просто потому, что из всех десятков домов именно этот не оставил тебя равнодушным, — пожимаю плечами я и толкаю калитку. — Это упражнение является логическим продолжением предыдущего. На этот раз тебе предстоит проявить самостоятельность… Вернее, даже не так — насладиться свободой своего самоощущения, своего выбора и своих решений.
Арчи косится на меня с непониманием.
— Тебя после всех твоих приключений вполне объяснимо сковывает стресс — а стресс препятствует восстановлению и памяти, и всего организма. Здесь же ты можешь полностью расслабиться.
Ха, со второго раза впаривать умилительно-напыщенную ложь получается намного проще. Очень хочется добавить: "Можешь безответственно и безнаказанно вытворять все, что в голову взбредет — хоть вон тому селянину шею свернуть. Пока что у тебя нет ни своего Устава, ни заданий, ни системы поощрений или наказаний за их выполнение. Валяй, гуляй, пока мой нож в кармане реальности наготове!". Но я продолжаю трындычать в строгом соответствии с ролью:
— Главное — прислушивайся к своим ощущениям как можно глубже и честнее. Не останавливай себя ни от чего, что ты хотел бы совершить — но и не ввязывайся во что попало, лишь бы не остаться без дела. И еще. Когда будешь один и сосредоточен, захвати на память какую-нибудь одну вещь, которая тебя позовет. Размеры и качество значения не имеют — главное, чтоб ты смог ее унести.
Мы толкаем калитку и заходим. Внутри семейная гостиница тусклая, чистая и обставлена старинно-неподъемной мебелью. Управляют ей двое: старуха из сада и ее супруг, такой же сгорбленный и выцветший от прожитого быта. Название оправдывает себя полностью: на кроватях и креслах — байковые покрывала, а перед сном хозяева бесплатно рассказывают постояльцу байки вместо колыбельных.
— Но разве пора спать? — Арчи растерянно отодвигает занавеску и видит, что на смену лениво-запыленному послеполудню пришли густые хмурые сумерки. Время чуть ускорилось, чтоб не вынуждать нас впустую слоняться по дому в ожидании основного задания.
— Пора, пора! — кудахчет хозяйка и отводит меня в комнату на втором этаже. Судя по обстановке, раньше здесь была гостиная с камином — но потом ее ради экономии пространства переделали в спальню. От гостиной остался, собственно, камин и иконостас с лобастыми ликами инквизиторов, размахом в полстены. Кровать ни к месту раскинулась посреди комнаты — одеяла и перины стекают с нее на пол, как оплавленный воск со свечи.
Я укладываюсь на самый край — чтоб было удобнее вскочить в случае чего. Старуха притулилась на дальний от меня угол и затарахтела бессмыслицу о давних седых временах и именитых гостях, которых у нее за столом якобы ели кулебяки с петушатиной.
Мне почему-то кажется, что Арчи сейчас не в постели и даже не в компании хозяина. Да, старикан подхватил его под локоть и повел на чердак, не видный с дороги из-за скатов крыши — но я не ощущаю его присутствия там. Конечно, можно поднапрячься и выяснить, где точно находится мой подопечный и чем занимается — но зачем? Моя функция
Делаю вид, что заснула. Хозяйка выскальзывает за дверь, почтительно кивнув на прощанье. Я стараюсь удержать взволнованное, азартное дыхание в тисках: обычно я стараюсь выполнять задания на Той Стороне как можно быстрее, ибо в моей работе главное — эффективность. Но сейчас основная роль в миссии принадлежит Арчи, а я лишь гарнир к нему. Значит — можно вдоволь поиграть.
Даже через лайкру спортивного костюма (я легла, не раздеваясь) чувствуется, насколько байковое покрывало давит и кутает. Оно тяжелее и глуше обычной ткани, оно тут не просто так.
Проходит время, достаточное для того, чтоб внимательно прочесть два разворота журнала. Дверь спальни без единого скрипа открывается, и пепельное льняное платье старухи с неимоверно юной грацией проскальзывает обратно в комнату. Старуха садится на тот же угол кровати, что и прежде — только неслышно, чтоб не разбудить меня. От нее веет злорадным предвкушением и мелочной радостью мошенницы.
— Наконец ты вернулась! — я переворачиваюсь на живот и змеей проскальзываю к визитерше. Трусь, как кошка, о ее бок и бедро, — я заждалась! Давай, приступай!
Грязное от старости лицо изумленно темнеет в обрамлении седых лохм. Владелица гостиницы не может поверить, что отупляющая байковая магия не взяла меня, и что я смогла учуять ее подлинные намерения. А учуять их очень просто — надо лишь слушать Ту Сторону, слушать внимательно и глубоко. И еще надо пройти через очень много опыта, боли и жестокости. Потом все станет элементарным.
— Покажи мне свои воровские перчатки, — мой голос шелестит, как лепестки под ветром, — ты ведь пришла обобрать меня, правда?
Бред какой-то. Я словно не я. Но это не так, как раньше с аватарами, и не так, как с потерей ментального экзоскелета. Я раздвоилась — и сейчас та я, которая нежно перебирает похожие на паклю старческие косы, просто актриса. С актрисой ничего в ни в коем случае не может случиться. А другая я — ее суфлер и режиссер, и я смотрю на сцену со стороны, не из этой комнаты.
Старуха не может пошевелиться. Хватает воздух ртом, но все равно задыхается. Спазм, спазм, ее грудная клетка трещит изнутри. Тонкие белые волоски выбиваются из рыхло сплетенных кос и встают, как наэлектризованные.
— Почему ты даже не попробуешь ограбить меня? — щебечу я. Кошмар! Это полная противоположность моей сухой профессиональной модели поведения. Я убиваю быстро, без эмоций и игр. И уж тем более ниже моего достоинства кокетничать с жертвой!
Но сейчас, правда, от меня не требуется убить ее — потому что миссия не моя. Я должна лишь обезвредить хозяйку гостиницы и пометить ее, чтоб ее покарали местные блюстители порядка.
Вскакиваю с кровати, хватаю старуху одной рукой за горло, поднимаю над головой и припечатываю к стене — как заплатку на обои кладу.