Рикошетом

Коттон Л. А.

– О, я помню, Калли, – я позволил своему рту задержаться возле уголка ее губ. – Я помню, как тебе нравится отдаваться монстрам, прячущимся в темноте. Я точно помню, какая ты на вкус, как у тебя перехватывает дыхание прямо перед тем, как ты кончаешь. Я помню каждую мелочь.

Я был несправедлив.

Калли была хорошей девушкой. Ей нравились правила и порядок. Но той ночью, в прошлый Хэллоуин, она была безрассудна, отбросив осторожность и позволив себе поверить, что я все еще тот парень, которого

она когда-то любила.

– Я ненавижу тебя, – непролитые слезы затуманили ее глаза.

Моя рука скользнула к горлу Калли, прижимая ее к стене, наши губы были так близко, что я почти мог попробовать ее на вкус.

– Да, тебе следует. Я больше не хороший парень, солнце. Я не герой этой истории.

– Я не просила тебя об этом, – в ее словах был намек на печаль. – Ты испортил мне вечер.

– Я спа...

– Спас меня? Да, продолжай убеждать себя в этом, Зак, – ее губы скривились в злобной ухмылке, заставив меня стиснуть зубы. Она издевалась надо мной. Маленькая Каллиопа Джеймс издевалась надо мной.

Кем, черт возьми, была эта девушка?

– Знаешь, что я думаю? – прорычала она, оскалив зубы. – Я думаю, ты видел, как тот парень прикасался ко мне, и тебе это не понравилось. Потому что тебе все еще не все равно. Вот почему ты преследовал меня в прошлый Хэллоуин, и вот почему ты здесь сейчас. Ты не можешь отпустить меня, так же как и я не могу отпустить тебя. Так что вопрос в том... что мы будем с этим делать? Потому что мне нужно отпустить тебя, Зак... – в ее глазах светилась боль. – Мне нужно, чтобы все закончилось.

Я отпрянул, как будто она дала мне пощечину. Кем, черт возьми, она была, чтобы входить в мою жизнь и говорить мне, что я чувствовал?

– Ты думаешь, меня это волнует? – слова вибрировали во мне. – Единственная вещь, о которой я беспокоюсь, это чтобы мои товарищи по команде не выгнали меня за то, что я не спас тебя и Джози от сексуального насилия со стороны этих двух парней. Хотя я начинаю думать, что должен был просто позволить им сделать это.

Она резко втянула воздух, так, что я почувствовал дыру в животе. Но затем ее глаза сузились, пригвоздив меня к месту.

– Ты лжешь.

Каким-то образом она поменялась со мной ролями, застав меня врасплох.

Ладно, к черту.

Сжав кулаки, я снова приблизился к ней, прижимаясь всем своим телом к ее. У Калли снова перехватило дыхание, когда она вытянула шею, чтобы посмотреть на меня.

– Давай кое-что проясним, солнце. Я Закари Мессия. Передо мной выстраиваются очереди девушек, желая оседлать мой член, все, что мне нужно сделать, это произнести одно слово. Что ты можешь предложить мне такого, чего не смогли бы они?

Я ожидал, что она сорвется с катушек. Я ожидал ударов, криков и слез. Но ничего этого не произошло.

Вместо

этого Калли мягко выдохнула, прижимая руку к моей щеке.

– Кто сделал это с тобой, Зак? Кто сделал тебя таким?

Ты, мне хотелось зарычать. Ты сделала это.

Но ей удалось обезоружить меня своими смелыми словами и фальшивой бравадой.

Хорошо. Она хотела играть грязно...

Я взял ее за подбородок и приблизил свое лицо к ее, почти целуя. Ее руки обвились вокруг моей шеи, когда я почувствовал, что она почти прекратила борьбу.

Если бы я поцеловал ее прямо сейчас, она бы сдалась. Она бы раскрылась для меня, как цветок.

Она бы проиграла.

– Ты хочешь меня, Калли? – прошептал я, прикасаясь своими губами к ее, чувствуя, как кровь стучит у меня в ушах и в других местах. Но члены непостоянны. Им было все равно, кому принадлежат киски, лишь бы они могли попробовать их на вкус.

– Ты хочешь, чтобы я снова тебя трахнул?

– Мне не следует, – призналась она, ее ресницы затрепетали, когда глаза закрылись.

– Но ты хочешь? – усмехнулся я. – Ты хочешь меня, солнце, даже спустя столько времени…

– Я пыталась... Я пыталась забыть тебя. Ты причинил мне боль, Зак. Ты причинил мне такую боль, но я все еще хочу тебя. Я все еще беспокоюсь о тебе.

Она была пьяна, под кайфом из-за жидкости храбрости. Это было единственное объяснение ее честности. Я, однако, был трезв как стеклышко. Так что тому, что я сказал дальше, не было оправдания.

– Я бы не стал трахать тебя снова, даже если бы ты была последней девушкой на планете.

На ее лице отразилось удивление, но оно быстро сменилось болью.

Резкая, ослепляющая боль.

– Т-ты ублюдок, – она уперлась ладонями мне в грудь и оттолкнула. Жестко. Но я едва почувствовал это, сделав шаг назад. – Для тебя все это игра, да?

– Я не играю в игры, – я провел рукой по волосам. – Я просто хочу, чтобы ты держалась на хрен подальше от меня и команды.

– Что ж, не повезло. Джози – моя подруга, а ее брат в команде. Мы будем рядом.

– Твой брат в команде, но они даже не знают, кто ты, – моя бровь изогнулась.

Кровь отлила от ее лица, и я понял, что зашел слишком далеко. Но она сводила меня с ума, черт возьми. Это было нетрудно. Калли нужно было держаться подальше от команды, а я, в свою очередь, держался бы подальше от нее.

– Забавно, – горько рассмеялась она, и мурашки от этого звука пробежали у меня по спине. – Мэдисон сказала, что мне нужно покончить с тобой. И я думаю, что это, наконец, все.

– Что, черт возьми, это должно означать?

Почему мне казалось, что она вот-вот выбьет почву у меня из-под ног?