Рин. Книга I. Звезда и жернов. Экземпляр для свободного и бесплатного распространения в интернете
Шрифт:
– Улг харш! – в ужасе взревел смаф.
– Отустить нож, северин! – тут же испугано прокричал он ещё и по-ирвирски.
– И не подумаю! – зло осклабился северянин. – Ты отведёшь меня к властелину болот, и всю дорогу я буду держать лезвие своего кинжала на его горле! И, смотри, если я хотя бы раз споткнусь!..
– Северин! Ты думать, я сам напасть тебя? – раздвигая толпу, двинулся в его сторону смаф. – Нет! Сам властелин и велеть мне это!.. Всё в этом край вершится его воля!.. Всё!.. Я – верный слуг своего господин!
Услышав такое, Арутхи Роздлид слегка побледнел, но тут же ещё крепче прижал кинжал к шее юноши, так что из порезанной кожи вытупила кровь.
– Не делать это! – в ужасе завопил смаф, вытянув в
– Жаба хитромордая! Так я тебе и поверил! – рявкнул в ответ Роздлид.
– Хорош! – остановился смаф. – Хорош! Не волноваться так! Что предлагать ты?
Прижавшись спиной к гнилому дереву, северянин медленно, боком двигался к краю острова, ни на мгновение не ослабевая давление клинка.
– Сделаем так! – нервно облизнув губы, наконец сказал он. – Пусть все идут на ту часть острова! – и Роздлид, остановившись, мотнул головой налево от себя. – А я, вместе с пленником, вернусь в Пустошь… И чтобы за мной никто не шёл! Если я увижу, или услышу хоть что-нибудь подозрительное, то пленник в ту же секунду умрёт! И мне плевать, что потом со мной будет!.. Ты меня понял?!
– Хорош, хорош!.. Как сказать! Как ты сказать! – охотно согласился тот. – Но ты понимать, что я не мочь отдать тебе пленник? Мне надо это пленник! С ним я не мочь тебя пустить!
– Он мне тоже не нужен! Я оставлю его у границы Пустоши! – в свою очередь согласился северянин.
– Ты мне дать слово? – довольно улыбнулся смаф.
– Клянусь Вендом, что пленника я оставлю тебе! – пообещал Роздлид.
– Хорошо, северин! Я согласен! – крикнул в ответ смаф и махнул рукой воинам болот, чтобы те отошли туда, куда указал северянин.
Когда путь оказался свободен, Арутхи Роздлид начал осторожно пятиться, прячась за Рином, как за щитом. Смаф, по-прежнему, радостно улыбался, полагая, видимо, что он перехитрил-таки северянина. И в самом деле, что же ещё ему оставалось думать? Не мог же, и в правду, северянин, вот так пятиться всю дорогу до Пустоши? Смаф не сомневался, что уже очень скоро тот непременно допустит какую-нибудь оплошность, и тогда, его быстренько нашпигуют стрелами, да так, что и живого места не останеться! И тогда, обещанная ему награда, самая сладкая для него награда на свете – тот самый перстень, что пока ещё находиться у северянина – окажется в его руках!
Едва только северянин допятился до того места, что его уже едва можно было разглядеть, как смаф злобно махнул рукой, и множество воинов тот час же бросились в обход, с обеих сторон тропы, чтобы зайти северянину со спины.
А Арутхи Роздлид, в обнимку с Рином, всё пятился и пятился, терпеливо нащупывая ногой дорогу позади себя, и внимательно поглядывал на болото, справа от тропки: где-то здесь, когда они ещё только подходили к острову, он заприметил особого вида веточку, торчащую из глубокого озерца, и которая была ничем иным, как зацепным черенком – гибкой, длинной веткой, за которую был привязан к берегу подводный дом водяного, словно пёс на своей цепи.
«Где-то здесь!» – косился на воду Роздлид. – «Пора бы уже!»
Но зацепной ветки всё не было, так что северянин начал уже нервничать: ведь ещё минута-другая, и в него понатыкают столько стрел, что любой ёж, в сравнении с ним, покажется почти что лысым. Но прошла ещё целая минута, прежде чем он увидел, наконец, то, что так страстно желал увидеть – прочную и гибкую ветку рогозника, ухотящую прямо в воду.
– Ну всё, прощай парень! – подумал Роздлид и резко полосанул юношу по горлу. Что произошло дальше, северянин так и не понял: в его бок что-то сильно ударилось, ноги его взвились в воздух, а треклятый оруженосец, непостижимым образом, в самый последний момент, вывернулся
Он не знал, стреляли ли ему вслед. Наверняка стреляли. Но, по счастью, ему всё же удалось застать врагов врасплох, так что, как он и ожидал, ни одна стрела не смогла настичь его. Хотя здесь совершенно ничего не было видно, он легко нашёл огромный дом водяного и, перерубив мечём зацепную ветку, сразу же устремился к его входу. Вынырнув в первом, корохотном помещении, которое, собственно, и было входом в дом, Арутхи Роздлид, обнажив меч, ринулся в главную комнату, в которой и должен был находиться водяной. Распахнув ударом ноги дверь, он с криком влетел в обиталище хозяина, который, ничего не подозревая, сидел, сгорбившись, за столом и ел вяленых лягушек с квашеной ряской. Дух в комнате, по причине невозможности её проветрить, стоял тяжёлый, смрадный: всё здесь безнадёжно пропахло этой самой квашеной ряской, да ещё – отвратительным хвощёвым пивом, которое, даже крайне неприхотливые в еде северяне, и те неотрез отказывались пить. В помещении царил полумрак: свет шёл лишь от мерцавшего по углам болотного лишайника, так что водяной был едва виден – огромный, рана два с четветью ростом и лишь немногим меньше шириной, с громадными, узловатыми руками и густой бородой. Он лишь успел испуганно взлянуть на неожиданного гостя и попытался вскочить со скамьи. Но Арутхи не дал ему ни малейшего шанса: вспрыгнув на стол, он, не дав водяному опомниться, с размаху вонзил клинок прямо в глаз хозяину. Водяной взыл от боли, и схатившись за глаз, опрокинулся куда-то за скамью. Арутхи тут же спрыгнул рядом и стал наносить один удар за другим, метя в то самое, единственное место, которое и можно было поразить – прямо в основание короткой, мощной шеи, со стороны лица. Всё остальное его тело было покрыто настолько прочной и толстой, зеленоватой, в жёлтых разводах кожей, что никакой, даже самый могучий человек не сумел бы пробить её. Даже самым острым на свете клинком.
Водяной ещё пару раз дёрнулся и неподвижно замер. Арутхи Роздлид поспешно огляделся, высматривая других обитателей дома, но, к его величайшему облегчению, здесь никого больше не было. Водяные редко жили семьями. Как правило, их женщины жили с детьми отдельно, поскольку водяные-мужчины почти всегда предпочитали одиночество.
Арутхи презрительно посмотрел на разбросанных по столу лягушек и опрокинутую миску с ряской и брезгливо поморщился.
“Может, найду у него рыбу, или сушёные грибы и ягоды?” – подумал северянин, смахивая всю эту неаппетитную снедь на пол и усаживаясь за стол. Ему тут теперь долго сидеть! Болотники, если и догадаются, что в озерце скрыт дом водяного, вряд ли смогут вытащить его из воды – на это нужно много времени. А его-то, повидимому, у смафа и нет, если, конечно, тот не врёт, что его прислал сам Болотный Властелин. Сюда болотники не сунуться, но караулить наверху день или два точно будут!
“Притащить, что ли, из кладовой, мочалистый пузырь с воздухом, чтоб не так душно было?“ – нехотя размышлял Арутхи, привалившись спиной к стене и вытирая какой-то сухой травой свой меч. – “А, ладно! Куда спешить-то? Вот немного передохну, а потом, может, и принесу.”
И северянин, блаженно вытянув ноги, закрыл глаза.
Рин едва успел уклониться от скользнувшего по его шее клинка. Резко нырнув вниз, он, продолжив и усилив движение северянина, легко перебросил того через бедро, так что он, с превеликим шумом, рухнул прямо в озеро, взметнув вверх целую тучу брызг. В первое мгновение Рин тут же хотел броситься следом, но, вовремя вспомнив, что верёвка, которою он связан – зачарована, тут же отбросил эту идею, поскольку, так и не сумев высвободиться, он непременно бы утонул. И Рин остался стоять на узкой тропе.