Рин. Книга I. Звезда и жернов. Экземпляр для свободного и бесплатного распространения в интернете
Шрифт:
Примерно через четверть часа они, наконец, достигли искомой тропы и начали осторожный спуск. Дело оказалось не простым: ширина тропки не превышала трёх-пяти литов, была из высохшей, растрескавшейся глины и, временами, чуть ли не отвесно устремялась вниз. И уж точно она не предназначалась для лошадей. Бедные животные, испуганно фыркая, с превеликим трудом спускаслись вниз, иногда обрушивая своими копытами целые куски дороги. Но удача по-прежнему была на их стороне, и, не прошло ещё нескольких минут, как они благополучно достигли самой воды. Однако здесь их ждало небольшое разочарование: чуть выше по течению большая часть русла этой, весьма быстрой реки было перекрыто обвалившимся в него берегом, отчего там уже образовалось изрядное озеро, грозившее в любой момент прорвать ненадёжную глиняную дамбу, и всей своей мощью устремиться вниз. Если бы такое случилось, то их неизбежно
– Эн нтаку айлу эва!* – громко крикнул Хайес. К нему тут же подбежал, под испепелающими взглядами Оссу Та, Борг с толстым мотком верёвки в руках. Рыцарь взял у одного из шоэнов узкий меч и, найдя более-менее твёрдую землю, по самую рукоять заколотил его в неё. Затем он отдал второй конец верёвки другому шоэну и отправил его вплавь к другому берегу.
(*- Мне нужна длинная верёвка! (шоэн.))
– Придётся подождать, – сказал он Оссу Та, беспокойно оглядываясь. Затем рыцарь подошёл к Рину и присел рядом с ним на корточки. – Как он?
– Не волнуйся, арвер! Голова у него крепкая! – сложил в улыбке губы трубочкой айвонец.
Хайес ещё мгновение посмотрел на Рина, а затем расположился поудобнее, блаженно вытянув ноги. Но Оссу Та не находил себе место. То, свиделем чего он сегодня был, настолько его потрясло, что он до сих пор не мог успокоиться и встревожено мерил шагами илистый берег.
Наконец верёвка была натянута и привязана на той стороне реки к толстому дереву. Первыми шагнули в воду пятеро шоэнов. Вслед за ними на другой берег перепавились ещё трое шоэнов, крепко привязавших к себе Рина. Когда все они благополучно перебрались через водную преграду, Хайес велел заводить в реку оставшихся лошадей, которых теперь было всего двенадцать.
– Алсо! Алсо!** – подгонял их Хайес.
(**- Живей! Живей! (шоэн.))
– Проклятье!.. Что такое?! – тут же выругался он, при виде того, как тот конец верёвки стремительно уносит река. И сразу же несколько стрел хищно просвистели над его головой.
Хотя река и была широкой – ранов сто, а то и больше – но если бы не густые заросли кустарника, вперемешку с низкорослыми деревьями, то Хайесу не составило бы никакого труда разглядеть, что там происходит, а так он лишь понапрасну ярился, бегая вдоль воды и пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Единственной весточкой с того берега были лишь вражеские стрелы щедро прилетающие к ним оттуда.
– Пронзи меня рог Тёмного, если это на треклятые северяне! – вревел рыцарь, поднимая с земли пущенную с него стрелу и рассматривая её оперение.
– Аггла вэ! – тут же взревел он ещё громче и, схватив под узцы первую попавшуюся лошадь, безрассудно бросился в реку. Оссу Та и часть шоэнов последовали за ним, но несколько из них рассредоточились вдоль берега и, найдя себе хоть какое-нибудь укрытие, в свою очередь стали обстреливать невидимого противника.
Течение, даже несмотря на частично перекрытое русло, оказалось на редкость стремительным, и Хайеса, в его тяжёлых доспехах, да ещё и вместе с конём, быстро снесло далеко вниз по течению. Тем не менее, он грёб всё усерднее и усерднее, с каждой минутой заметно сокращяя расстояние до берега. Несколько раз стрелы больно врезались в его доспех, а одна из них даже попала в бедного коня, отчего тот жалобно заржал, сильно вдрогнув всем телом, но большего ущерба от северян он не претерпел: оставшиеся прикрывать их шоэны хорошо знали своё дело, и враг боялся подойти поближе к воде, чтобы стрелять наверняка. Тем не менее, несколько шоэнов всё-таки так и не достигли противоположного берега.
Едва только Хайес пересёк середину реки, как вражеские лучники, видимо, сразу же покинули свои позиции, ибо больше ни одной стрелы не было выпущено в их сторону. Это означало только одно – они торопились, как можно быстрее, скрыться.
Переправа далась Хайесу очень тяжело: он еле стоял на ногах и всё никак не мог отдышаться. Руки и ноги его налились свинцом, а лёгкие стали подобно иссушенным жаром кузнечным мехам,и сколько бы он не вдыхал, ему всё казалось, что воздуха было слишком мало. Впрочем, то, что он вообще сумел переплыть столь широкую реку в полном доспехе, уже, само по себе, было делом удивительным и достойным внимания. Но времени для самолюбования у него не было, поэтому Хайес, сперва странно склонился, насколько это ему позволил доспех, на один бок и несколько раз глубоко вздохнул и резко выдохнул, а затем проделал всё то же самое перекосившись и на другой бок, после чего крепко зажмурился и сжал кулаки. Несколько секунд спустя рыцарь почувствовал
– Так это, действительно, те самые северяне? – спросил Оссу Та, подъезжая к нему пару минут спустя.
– Можешь не сомневаться! – чуть ли не прорычал Хайес, печально обозревая перебитых шоэнов, кое-где перемежаемых трупами северян. – Они самые, Тёмный их побери! И поскакали они прямо на север!
– Так давай их догоним! – нетерпеливо привстал на стременах Оссу Та. – Помниться их оставалось не так уж и много.
– Пожалуй! – Хайес старательно лазил по кустам вокруг, явно чего-то выискивая. – Здесь их точно было не больше того… Но, кто знает, может на этой стороне реки у них есть ещё товарищи.
– Если бы это было так, то они нас просто всех перебили, – невозмутимо возразил айвонец.
– Думаю, что ты прав, – Хайес, наконец, вернулся к своей лошади и теперь ободряюще трепал её за холку. – Вряд ли их было больше того, что осталось после нашей последней встречи.
Сказав это, рыцарь ловко вскочил на коня и натянул поводья.
– Борг! Йо! Ами мет куму она?*
(* - Все ли уже преправились? (шоэн.))
От берега к Хайесу подъехали двое шоэнов и что-то тихонько ему доложили.
– Семь имён Тёмного! – вспылил рыцарь. – У нас осталось всего девять шоэнов!
– Мы справимся, арвер. – попытался успокоить того Оссу Та. – Ведь и северян мало.
– Это так. Но не забывай, нкапи, что нам ещё надо благополучно вернуться обратно на Шоэн! – ярился рыцарь и тут же прикрикнул на шоэнов. – Ига са камре!**
(** - Быстрее хороните мёртвых! (шоэн.))
– Лэ ари сэма!*** – крикнул ему в ответ Борг.
(*** - Ещё десять минут! (шоэн.))
На деле шоэны едва управились и за пятнадцать. Но, как знал Хайес, заставить их двигаться дальше, без того, чтобы они предали земле своих погибших товарищей, было практически невозможно: в этом вопросе шоэны были необычайно щепитильны. А потому ему не оставалось ничего другого, как нетерпеливо ждать. Вернувшись к воде, рыцарь тоскливо посмотрел на тот берег, туда, где всё складывалось для него ещё столь удачно. Прямо напротив него поблёскивал на солнце оставшийся воткнутым в землю шоэнский меч, с привязанной к нему верёвкой. Вода в реке была мутной, словно его будущее, и вся в бесчисленных, маленьких водоворотах, постоянно образующихся в её быстром течении и тут же вновь распадающихся. Посмотрев на них немного, Хайес сокрушённо вздохнул и вновь шагнул обратно в прибрежные заросли. И, как оказалось, очень вовремя. Оглянушись, Хайес вздрогнул и невольно поёжился: на гребень противоположного берега, один за другим, выезжали вооружённые всадники. И один из них, судя по доспехам, был, без сомнения, рыцарь.
“Имрийцы!” – узнал всадников Хайес и тут же заторопился обратно к своим товарищам.
Едва последний павший шоэн был засыпан землёй, и на свежую могилу упала капля воды, увы, за отсутствием моря, безнадёжно пресная, как маленький отряд устремился в погоню.
Охваченный паникой враг бежал, и никто на свете не смог бы остановить этого позорного бегства. Едва только весть о том, что их повелитель сражён в поединке, достигла стоящие в удалении полки, как Забарн, верховный ульгрин кавала, отдал приказ отступать. Однако выполнили его приказ лишь окружавшие его остатки Асты, Блистательной Полторы, да ещё – верные гурнгэрнцы, которых едва ли было больше, а все вайшу и пакры, не говоря уже о множестве других, гораздо более малочисленных, разношёрстных отрядов, не дожидаясь его указаний и начисто позабыв о воинской дисциплине, уже давно неслись, сломя голову, обратно в полуразрушенный Индэрн. Доблесные имрийцы, как раз их охотно и преследовали, по возможности избегая стычек со всё ещё хорошо организованным войском ульгрина. И сколько бы ади Вара не ругался, сколько бы не рассылал посыльных, остановить это бессмысленное преследование он был не в силах. По его мнению, сейчас была гораздо важнее не эта бестолковая беготня, за уже деморализованным противником, а последний, решительный удар по тому, что всё ещё оставалось войском врага. Но, увы, чувство победы настолько опъянило его солдат, что он уже ничего не мог поделать и довольствовался лишь тем, что своим личным вмешательством успевал остановить хоть кого-нибудь. Наконец, поняв тщетность своих усилий, ади Вара сдался, предоставив битве идти дальше своим чередом, а сам, в окружении примкнувшик к нему воинов, вернулся к королю.