Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников
Шрифт:
«От имени правительства сим объявляется прощенье и свобода каждому из шайки Ринальдини, кто добровольно перейдет к войскам и оставит своего предводителя. Кто принесет голову Ринальдини, получит еще кроме свободы вознаграждение в пятьсот цехинов».
Усмехнувшись, Ринальдо сунул бумагу в карман, затем сказал:
— Друзья! Считаю, что нам следует идти к границе Папской области и пробиться сквозь отряды волонтеров в Марлейские леса.
— Давай! Выступаем! — закричали все.
Они пересекли долину и пробирались теперь
— Друзья! — воскликнул Ринальдини. — Теперь защищайтесь как отважные мужи. Нам осталось всего ничего, чтобы перейти границу, а лес от нас менее чем в ста шагах. Захватят они нас живыми, так жизнь свою мы потеряем либо на скамье пыток, либо от руки палача. Лучше уж умрем с саблей в руках. Смело в бой! Мы конечно же прорвемся! Итак, вперед!
С последним словом Ринальдо выстрелом подал сигнал и ринулся на солдат, увлекая за собой товарищей. Ярость, с какой они предприняли эту атаку, поначалу ошеломила солдат. Они и правда начали отступать, пока один из их офицеров, пристыдив их за трусость, не встал во главе отряда и не повел их в атаку на неистового противника.
И началась ужасающая битва. Альсетто рухнул подле Ринальдо, и три его товарища вместе с ним.
Альтаверде, Чинтио, Северо и Ринальдо сражались как львы. Пули низвергались на них, словно потоки дождя, удары сыпались градом. С раскроенным надвое черепом упал Северо, рядом с ним еще дюжина разбойников, сраженных пулями и сабельными ударами.
Ринальдо, в тесном окружении своих, пробился к флангам отряда и счастливо добрался до границы, но остался при этом один. Тут на него напали два драгуна. Одного он выстрелом сбил с коня, второй умчался прочь.
Измученный, почти без сил, добрался Ринальдо до леса, заполз в густой кустарник и, задыхаясь, повалился на землю. Сознание тотчас покинуло его.
Когда он пришел в себя, время уже перевалило за полдень. Его томила жестокая жажда. Он поднялся, пошатываясь углубился в лес, где набрел на родник, и, приникнув к нему, освежился. Обшарив затем карманы, Ринальдо нашел несколько сухарей и с жадностью их проглотил. Потом забрался под куст и стал размышлять.
Но вскоре голод опять заставил его выйти из укрытия. Он поднялся, проверил ружье, наполнил походную флягу водой и двинулся в путь.
Спустя короткое время, Ринальдо вдруг уловил вдалеке какой-то шум. Атаман насторожился и вскоре увидел, что в его сторону идет крестьянин с корзиной. Ринальдо вышел ему навстречу и спросил, не найдется ли у того какой-нибудь еды.
Крестьянин вытаращился на него и сказал, что несет сыры и колбасы в соседний город на продажу. Ринальдо тотчас объявил себя его покупателем, взял столько сыров и колбас, сколько вместилось в его ягдташ, и заплатил не торгуясь; крестьянин же отдал ему еще и хлеб. После этого между ними состоялся следующий примечательный
— Что слышно нового?
— Этим утром, — ответил крестьянин, — на границе пролилось много крови.
— Как так?
— Тосканские солдаты захватили этого мошенника Ринальдини.
— Неужто захватили?
— Да. Он, правда, вместе со своими людьми защищался как истый дьявол, но их всех изрубили и перестреляли.
— И Ринальдини тоже?
— И его тоже.
— Вот это хорошо.
— Конечно же хорошо! Мошенник давно уже заслужил виселицу. Но чертовски жаль, что они не заполучили его живым и что умер он по-честному! А попадет этот негодяй все-таки в пекло.
— Все-таки?
— А то как же! Он ведь умер, не получив отпущения своих мерзких грехов.
— Да, именно так!
— Наш брат умирает все-таки спокойнее, как порядочный человек. Не так ли?
— Это уж точно! Мы с тобой ведь не мошенники.
— Так с Богом!
Крестьянин запел, а Ринальдо, смеясь про себя, проводил его глазами, углубился в лес и как следует подкрепился.
После короткого бодрящего сна он поднялся и несколько часов кряду прошагал глухим лесом. Неожиданно для себя он очутился возле небольшого взгорья, на котором высились руины замка.
Ринальдо огляделся и не заметил ни единого живого существа. Кладбищенская тишина царила в этих местах. Не слышно было даже голосов птиц. И все-таки Ринальдо показалось, что замок и вовсе не обитаем.
Атаман направился к развалинам замка и вступил в большой двор, заросший высокой травой. У рухнувшей колоннады он сел на упавшую колонну и стал внимательно рассматривать все вокруг.
Какой-то шорох вспугнул его. Мимо проскакала косуля. Ринальдо встал и подошел к лестнице, ведущей в верхние этажи замка.
Он поднялся наверх и попал в большой зал. Здесь на каждый его шаг отзывалось громкое эхо. Ринальдо напряг слух, но вокруг было по-прежнему пустынно и безжизненно.
Из зала можно было выйти в просторный покой, в задней стене которого Ринальдо заприметил две старые деревянные двери с железными задвижками. Он остановился, прислушался, но и в этот раз не уловил ничего, кроме собственного громкого дыхания. Он постучал в обе двери. Все было тихо.
В конце концов он отодвинул задвижку на одной двери; дверь заскрипела. Ринальдо вошел в пустой зал, и тотчас из него вышел. Затем он открыл вторую дверь и нашел здесь еще одну пустую комнату. После этого он запер на задвижки обе двери и вернулся тем же путем, каким вошел сюда.
Теперь он обнаружил в одном углу зала узкое отверстие. Это был вход в пустой покой, из которого можно было пройти во второй и в третий. Нечаянно Ринальдо наступил на сухие ветки и, посмотрев под ноги себе, увидел, что под ногами у него запертый люк. Он отодвинул задвижку люка, поднял крышку и заглянул в темную глубину, куда вела узкая каменная лестница. Окончив осмотр, он вновь опустил крышку на место, запер люк и пошел назад. Снова лестница, снова двор… Похоже, во всем этом каменном лабиринте и впрямь — ни души.