Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников
Шрифт:
— Кто в силах обходиться малым, никогда не терпит нужды.
— Мне очень хотелось бы совершить доброе дело, — сказал Ринальдо. — Возьми этот кошелек.
— Я неохотно делаю долги, зная, что не смогу их возвратить. Да и деньги мне не нужны… Спи спокойно!
Старец побрел дальше, и Ринальдо не посмел его задерживать.
Он опять улегся под деревом, а когда собаки вновь залаяли, уже брезжило утро. Пришел Чинтио.
— Атаман! — воскликнул, присев к огню, Чинтио. — Что с тобой? Почему ты чураешься твоих людей? Ты ищешь одиночества
Ринальдо устало ответил:
— Я сам себя раздражаю. Не знаю, что со мной.
— Альтаверде считает, что ты влюблен.
— И это верно…
— Ну, — сказал Чинтио, — это не беда.
Ринальдо приподнялся на локтях, глянул на Чинтио и принялся рассказывать:
— Четыре дня назад я прогуливался в одной маленькой долине и увидел девушку. Ах, Чинтио, это был ангел! Она собирала ягоды! Я заговорил с ней, она ответила. Так невинность бесхитростно беседует с пороком… Тут подошли наши люди. Я должен был расстаться с ней, и с тех пор не видел ее и не знаю, кто она и где ее искать…
— Так забудь ее, — подал совет Чинтио.
— Смогу ли?
— Каждый может все, что он хочет!
— Это заблуждение, — возразил Ринальдо, — иначе я мог бы стать опять честным человеком!
Чинтио сердито возразил:
— Подобными речами ты только расхолаживаешь наших людей…
— Расхолаживаю? Боже, как я устал. Поспать бы еще часок.
Ринальдо опять улегся под деревом и вскоре забылся сном. Когда он через некоторое время проснулся, солнце уже сияло. Буря стихла, тучи развеялись. Общество у костра увеличилось, к Чинтио присоединились два его товарища, а также подошли Джироламо и Паоло. Они сидели и варили какую-то еду.
— Доброе утро, атаман! — сказал Чинтио.
И двое его друзей тоже сказали:
— Доброе утро!
Ринальдо поднялся.
— Благодарю вас! Дайте мне попить.
— Альтаверде передает тебе привет, — сказал Джироламо. — Мулы уже наши, три животины. Они были нагружены багажом неаполитанского князя и направлялись во Флоренцию, куда, понятно, теперь не попадут. Но добыча наша невелика.
— Погибли при этом люди? — спросил очень серьезно Ринальдо.
— Все три погонщика, — равнодушно ответил Джироламо. — Эти парни могли бы сболтнуть лишнее. В мире достаточно погонщиков мулов. Альтаверде делит сейчас добычу. В одной шкатулочке он нашел вот этот медальон, который и посылает тебе.
Ринальдо взял медальон, открыл его и увидел там портрет прекрасной девы в монашеском одеянии. На оборотной стороне — молодой человек в военной форме. Оправа, хоть и не дорогая, была выполнена со вкусом.
Вскоре к ним подошел Альтаверде со своими людьми. Разбили палатки, развели костры; разбойники варили и жарили, ели, играли, пели и пили.
Атаман обсудил с Альтаверде различные меры предосторожности. Когда они разместили всех и расставили часовых, Ринальдо, перейдя гору, спустился в другую небольшую долину, где улегся у родника, под несколькими
К полудню Альтаверде разбудил Ринальдо, и они оба вернулись к своим гомонящим товарищам. Их ждал обильный обед.
Когда все уселись и наполнили тарелки, Джироламо сказал:
— Атаман, твои люди заметили, что последнее время ты словно не в себе. Они хотят знать — почему. Если ты страстно чего-то желаешь, что в наших силах раздобыть, так ты это получишь, пусть даже мы все костьми поляжем. Если же тебя просто терзают мрачные мысли, то мы просим тебя их прогнать. А то и мы все, вместе с тобой, впадем в глубочайшее уныние!
Какое-то время Ринальдо молчал и лишь переводил взгляд с одного товарища на другого. Потом заговорил:
— Вы все читали объявления республик Венеции, Генуи и Лукки. Они повсюду развешаны. За мою голову назначена высокая награда.
— И пусть назначают, атаман! — крикнули все в один голос. — Никто ее не получит.
— Да кто посмеет тебя хоть пальцем тронуть?! — воскликнул Джироламо. — Разве мы не с тобой?
Он поднялся и выхватил саблю. Все последовали его примеру, еще раз выкрикнув:
— Жизнь отдадим за тебя, атаман! Клянемся в верности до гроба!
Ринальдо, глубоко тронутый, сердечно поблагодарил их. После этого все разошлись. И опять они играли на гитарах, пели, гомонили.
Ринальдо лежал в стороне под деревом, когда к нему подошла Фьорилла, амазонка из его шайки. Присев рядом с ним, она стала чистить свой пистолет. Потом тихо заговорила:
— Не одна лишь награда, назначенная за твою голову, атаман, навевает на тебя тоску. Такой человек, как ты, не дрожит при мысли об этом. Другое тебя гнетет…
— Ты так думаешь?
— И наверняка не ошибаюсь. Спроси сам свое сердце.
— Сердцу моему, и вправду, тяжело!
— Полгода назад и я пережила подобное, — сказала Фьорилла.
— Полгода назад? — удивился Ринальдо.
— Да. Но теперь, надо думать, все прошло. Я, дуреха, влюбилась в тебя тогда… — Она опустила голову.
— В меня? — воскликнул Ринальдо. Глаза его блестели.
— Мне казалось, что ты это заметишь… — Фьорилла с силой швырнула на землю пистолет и поднялась. — Я верила, что могу стать возлюбленной атамана, — добавила она и поспешно ушла.
Ринальдо долго смотрел ей вслед. Потом рывком поднялся со своего жесткого ложа и подал знак, по которому все его люди тотчас собрались вокруг него.
— У меня есть план, — сказал Ринальдо. — Мы отправляемся в горы Альбониго. Выходим немедля. Снимайте часовых. Вечером устройте привал в долине часовни Сан Джакомо, а завтра к полудню вы уже будете на равнине четырех гор Ла Чера. Я разработал для вас одну отчаянную вылазку! Только бы удался мой замысел…
Все, громко возликовав, стали собирать свои пожитки. Часовые были сняты, и вот уже Джироламо выступил с застрельщиками. За ним следовал Альтаверде с основной командой, а Чинтио замыкал тыл.