Риск
Шрифт:
Я подождала минуту, но ответа не последовало. Я попыталась еще раз:
— Если ты хочешь есть или пить, то у меня здесь бутылки с водой и пищевые батончики.
Линнет ничего не сказала, вероятно, она оцепенела от страха и не могла говорить, но я слышала слабый, тонкий, захлебывающийся плач.
— Ладно, я здесь, — сказала я. — Когда почувствуешь себя немного лучше, можешь открыть дверь и впустить меня или просто попытаться поговорить.
Я вновь ощутила жуткое чувство одиночества. Достала коммуникатор, включила его и утешилась, слушая разговоры Руби и других
По дороге в парк слышался гул разговоров, по приходе — радостный шум, а затем коммуникатор резко замолчал. Все оказались на знакомой территории, там вновь горел настоящий свет, и никому не требовалось общение по сети.
Я сидела в круге света от двух фонарей. Полная тишина нервировала. Где бы вы ни были в улье, в любой час дня или ночи успокаивающим фоном гудели вентиляторы и горели лампы. На подростковом уровне обычно слышались далекие голоса или смех. Сейчас все это пропало.
Меня подмывало воспользоваться инфовизором и запустить музыку, но глупо было истощать его энергию, если я могла застрять тут на несколько суток. Свет моих фонарей начал угасать, и я раздула их снова. К этому времени Линнет наверняка уже немного успокоилась, поэтому я вновь попыталась окликнуть ее через дверь.
— Линнет, я все еще тут. Поговори со мной, пожалуйста.
Ответа не последовало. Я представила, как Линнет скорчилась в своей комнате, и подумала, какие слова могли бы пробиться сквозь туман ужаса в мозгу бедняжки. И вспомнила, как Базз использовала тактику болтовни о собственном опыте, побуждая меня расслабиться и заговорить с ней.
— Я понимаю, что ты напугана хеллоуинскими историями и темнотой, — сказала я. — Меня так же страшит высота. Помнишь нашу прогулку на пляж и мою панику при подъеме на утес? Все было в порядке, пока я не взглянула вниз, но затем земля как будто оказалась на тысячу уровней ниже и меня затрясло от страха.
Я вздохнула.
— Мне следовало тут же спуститься, но вместо этого я сделала глупость и полезла вверх с закрытыми глазами. Именно так я умудрилась стукнуться головой о потолок. И страшно смущалась в медицинском отделении, когда пришлось объяснять доктору, что я ударилась головой о звезду.
По идее тут должен был последовать ответ или хоть какой-то звук от Линнет. Я подождала, но ничего не произошло. Я нахмурилась и продолжила:
— Я когда-нибудь говорила тебе, почему боюсь высоты? Это началось в семь лет. Я залезла на дерево в местном парке и пыталась написать свое имя на потолке, а ветка не выдержала моего веса. Я упала с дерева и сломала руку.
Никакого отклика из-за двери. Даже плача. Я уже серьезно волновалась. С Линнет там все нормально? Произошел какой-то несчастный случай? Я представила, как она лежит без сознания на полу комнаты.
Я отказалась от тонкого подхода и начала попросту орать и стучать в дверь:
— Линнет, скажи что-нибудь или хотя бы охни! Мне надо знать, что с тобой все в порядке.
С другой стороны двери не донеслось ни малейшего звука.
Я принялась набирать какие-то простые дверные коды,
В потрясенном неверии я пару секунд смотрела на створку, затем схватила оба фонаря и локтем широко распахнула дверь.
— Линнет, ты…
Я не договорила фразу, потому что комната была пуста.
Глава 18
В комнате Линнет я проверила душевую и все укрытия, включая такие, куда даже кролик бы не поместился. Никого, и как же это странно. Рис сказал, что Линнет заперлась у себя в комнате, а Марго вспомнила, как слышала через дверь звуки плача. Да и до меня самой доносились всхлипы.
Я знала: Линнет не могла выскользнуть из комнаты незаметно. А также отправиться на разведку в вентиляционную систему, поскольку в этой комнате не было инспекционного люка. И конечно, уж точно не могла раствориться в воздухе. Это означало, что она вовсе не закрылась в комнате, когда Рис ее напугал, а сбежала в темноту.
Наверняка мерзавец солгал, опасаясь реакции остальных, если скажет правду. Я раздумывала, что же издавало плачущие звуки, одурачившие меня и Марго, когда вновь услышала их из душевой.
Я пошла туда и обнаружила работающий душ. Вероятно, Линнет или собиралась мыться, или только что закончила, когда отключилось электричество. Вода тоже остановилась, но отдельные капли еще продолжали падать, производя при приземлении мягкий, отчасти музыкальный звук.
Я выключила душ, достала инфовизор и попыталась позвонить Линнет. Без ответа. Я еще дважды попыталась ее набрать, а затем вытащила коммуникатор.
— Руби? Аттикус? Кто-нибудь из вас здесь?
— Я здесь, — ответил голос Руби.
— И я, — вступил Аттикус. — Ты уже вытащила Линнет из комнаты?
— Боюсь, у меня плохие новости. Мне удалось разгадать дверной код Линнет и попасть в ее комнату, но хозяйки там не было.
— То есть Рис намеренно солгал, что она зашла к себе! — Аттикус говорил так, словно собирался взорваться от гнева.
— Да. Должно быть, Линнет в ужасе сбежала. Я пыталась звонить на ее инфовизор, но она не отвечает. Наверное, потерялась или ранена, так что я иду ее искать.
— Ты не можешь этого сделать, — резко возразила Руби. — А то сама заблудишься.
— Не заблужусь. У меня два фонаря, значит, будет полно света, и я постараюсь оставаться на хорошо знакомой территории.
— Мы больше не можем терять людей, — сказала Руби. — Я — глава твоей чрезвычайной группы, Эмбер. Я приказываю тебе идти в парк, и ты обязана мне подчиняться.
Я послушный член улья. Будучи малышкой, я по незнанию нарушила несколько правил. В подростковом возрасте баловала себя отдельными мелкими приемлемыми проступками вроде езды на перилах. Скучающие безопасники наказывали меня лишь мрачными взглядами, но я не заработала плохих записей в личном деле и конечно, никогда не мечтала ослушаться прямого приказа от человека, облеченного властью.