Риск
Шрифт:
Моя нога так разрывалась от боли, что я не рискнула пытаться встать. Я лежала неподвижно, надеясь, что боль скоро утихнет, и жадно смотрела на блеск своего фонаря. Он тяжело ударился о землю, пару раз перевернулся и приземлился далеко вне пределов моей досягаемости, но все равно храбро светил лучиком в темноте.
Фонарь пережил мое падение без большого ущерба. Оставалось надеяться, что лодыжке повезло так же. Я слышала, как Форж то и дело выкрикивает мое имя, но не пыталась ему отвечать. Не видела смысла беспокоить его новостями о своем происшествии, пока не пойму, пострадала
Прошла минута, две, и я смогла убедить себя, что боль в лодыжке уменьшилась. Еще через минуту я уверилась в этом. Когда боль превратилась в назойливое нытье, я беспокойно попыталась встать. Да, правая лодыжка могла выдерживать мой вес без новых приступов. Она не сломана, просто ранена и зудит.
Я постояла еще мгновение, крепко вцепившись в перила, пока не успокоились дрожащие нервы. Мне повезло, невероятно повезло перенести падение без серьезного ущерба для себя или фонаря. Следовало удостовериться, что больше таких происшествий не случится, потому что я не могла вновь рассчитывать на удачу.
Я хотела сходить за фонарем, но один раз уже упала, наступив на что-то, и больше не должна этого повторять. Я встала на колени и ползком обогнула таинственный предмет. Но взяв его в руки, поняла, что никакой тайны в нем нет. Линнет бежала сквозь торговый район, увидела эскалатор слишком поздно, не смогла остановиться и скатилась до середины лестничного пролета. Она не смогла удержать фонарь, тот свалился и пролетел донизу.
Я совершила безнадежно оптимистичную попытку включить фонарь Линнет и поразилась, когда он ожил. Казалось разумным, что аварийные лампы делают достаточно крепкими, чтобы они не ломались при легких падениях, но эта мне показалась настоящей героиней, поскольку она одолела целый пролет эскалатора и все равно продолжала действовать.
Форж по-прежнему то и дело звал меня по имени. Его крики все учащались, и я слышала в голосе тревожные ноты. Очевидно, Форж забеспокоился, несколько минут не получая от меня ответа.
— Я приближаюсь! Продолжай кричать, — заорала я.
Затем подняла и включила оба фонаря и с безумной осторожностью двинулась на пятьдесят второй уровень. На этот раз мне хватило ума тихо постоять и послушать голос Форжа, пытаясь вычислить его местонахождение. Сейчас он определенно был гораздо ближе, возможно, на пятьдесят третьем уровне.
Я двинулась вперед. Голос Форжа постепенно усиливался. Когда я достигла пятьдесят третьего уровня, он звучал совсем близко, но все же ниже меня. Завернув за угол и начав спуск по следующему пролету, я услышала возбужденный крик друга:
— Эмбер, я вижу твой фонарь!
Я остановилась, взглянула вверх и рассмотрела инспекционный люк в стене слева. За ним маячил отблеск света, должно быть, исходивший от лампы, прикрепленной к дурацкой налобной повязке Форжа.
— Я тоже вижу твой фонарь, — отозвалась я.
Форжа я нашла, но теперь возникла новая проблема. Инспекционный люк находился слишком высоко, чтобы до него добраться. Если обыскать магазины в торговом районе пятьдесят третьего уровня, смогу ли я найти лестницу? И даже если смогу, как ее безопасно расставить на предательских застывших ступенях эскалатора?
Одно
Я могла это выяснить лишь одним способом — попытаться залезть на него. Я встала рядом с ним, приготовилась подпрыгнуть, но засомневалась. Я привыкла незаконно кататься на перилах, осторожно балансируя при спуске по улью, но всегда делала это под ослепительно яркими лампами. Сейчас, в свете одного лишь моего фонаря, перила, казалось, уходили в бездонный черный колодец.
— Через решетку этого люка я вижу лишь свет и тени, — сказал Форж. — Ты сейчас ниже меня?
— Да. — Я раздула фонари и поставила их на ступеньки по бокам от себя.
— Насколько ниже?
Я не ответила — уговаривала себя, что могу это сделать. Я часто проезжала на перилах пятьдесять уровней, прежде чем получить суровое замечание от безопасников. На этот раз мне требовалось продержаться всего минуту, максимум две, пока не раскручу крышку люка.
— Насколько ниже? — повторил Форж.
— Придется встать на перила экскалатора, чтобы дотянуться до люка.
— Будь осторожна, пока выкручиваешь болты. Ты же не хочешь, что крышка упала тебе на голову или сбила вниз.
Я невольно представила, как это происходит и я беспомощно падаю в пространство, зловеще близкое к моему личному кошмару — неохраняемой шахте лифта.
— Помолчи, — резко сказала я. — Сейчас я лезу вверх и должна сосредоточиться.
Я оторвала взгляд от черных глубин эскалатора, вцепилась в перила и подскочила. При приземлении ощутила протестующий укол боли в поврежденной правой лодыжке и дико закачалась из стороны в сторону, как тринадцатилетка, впервые едущая на поручнях.
Одной рукой я оперлась на стену, чтобы удержаться на ногах, а второй потянулась вверх. Я смогла легко выкрутить болты в нижней части крышки люка, но верхние оставались вне досягаемости. Я вытянулась изо всех сил и достала цель кончиками пальцев, но это мало чем мне помогло.
Застонав, я в отчаянии встала на цыпочки. Правая нога протестующе заныла, но я не обратила на нее внимания. Мне удалось вытащить лишь один из оставшихся болтов, когда правая лодыжка не справилась с напряжением, и я оказалась опасно близка к падению.
Я прислонилась к прохладной стене, перенеся большую часть веса на левую ногу и давая отдых правой. Положение на цыпочках явно довело мою поврежденную лодыжку до предела. Пытаясь повторить трюк, я рисковала упасть, но не могла сдаться, подобравшись так близко к освобождению Форжа.
Я решила пойти на компромисс и стоять на носочках по чуть-чуть. Приготовилась, приступила к последнему болту и не смогла сдвинуть его с места. Сделала минутный перерыв, попыталась вновь и провалилась.
Последний болт, похоже, крепко сидел на месте. Мне придется рискнуть и постоять на цыпочках дольше, если хочу получить шанс его раскрутить. Я предприняла третью попытку, морщась от боли в лодыжке и отчаянно цепляясь за болт. И почувствовала радость, когда он сдвинулся под моими пальцами, но затем крышка люка слетела с места.