Рискни ради любви
Шрифт:
Похоже, Фредерико его слова не убедили.
– Но власти…
– Английские власти не посмеют нас тронуть, а австрийские… – Он пожал плечами. – Она слишком умна, чтобы вспоминать прошлое.
– Совершенно верно, – промолвила Алессандра с холодным презрением. – Прошлое – это прошлое. Я сама не заинтересована в том, чтобы раскапывать старые преступления.
– Ну вот, видишь, какими рассудительными мы можем быть, – произнес граф, обращаясь к своему спутнику. – Так что никакой неприятной интерлюдии не потребуется.
Алессандре
Фредерико сердито посмотрел на него, но, хотя на виске у него запульсировала крохотная жилка, казалось, слова графа все-таки убедили его.
Огонь в лампе замерцал, когда полуденный ветерок зашелестел в листве плюща, увивающего стену за окном.
– Экипаж, Фредди, – напомнил ему Орричетти. Говорил он деланно ласковым голосом, в котором звучали приказные нотки.
Фредерико хмыкнул, показывая, что он сдается, и быстро вышел из гостиной.
– Надеюсь, ты простишь мне, если я буду держать его наготове, пока мы не уедем, – сказал граф, словно речь шла о табакерке или карманных часах, а не о смертоносном оружии. – Не то чтобы я не доверял тебе, но есть у меня одна черта: я довольно цинично отношусь к человеческой натуре вообще.
– Пожалуй, мне стоит взять с тебя пример, – проговорила Алессандра.
Орричетти тяжело вздохнул.
– Не сердись на меня из-за Стефано, – произнес он. – Он действительно был болен, и доктора говорили мне, что ему осталось жить всего несколько месяцев.
– Это не давало тебе права изображать из себя Бога, – прошептала маркиза.
– Я бы сказал, что работаю лучше Всевышнего, который допустил такой хаос, который творится сейчас в Европе. Для того чтобы восстановить порядок и процветание, необходима твердая рука. А Стефано не мог этого понять.
Спорить с ним бесполезно. Все демагоги считают, что они обладают огромной силой. Пускай купается в лучах собственных заблуждений, решила Алессандра. Это лучше, чем вызывать его гнев. Она наклонилась и принялась собирать упавшие листки.
Орричетти смягчился и снова заговорил дружелюбным тоном. Ни дать ни взять эрудированный аристократ, который обладает такими обширными познаниями об изящных искусствах и редких винах.
– У нас будет много времени для разговоров во время путешествия, – промолвил он. – И я абсолютно уверен, что ты обязательно поймешь, что я имею в виду.
Что ж, даже преисподняя может заледенеть! Алессандра аккуратно уложила листки в папку и завязала шнурки.
– Благодарю тебя, дорогая.
Орричетти подошел к ней, предусмотрительно отведя пистолет подальше, чтобы она не схватила его, и протянул маркизе руку.
Ах, как трудно ей было делать вид, что она ничуть не волнуется! Алессандра повернулась, надеясь, что за шелестом ее юбок он не расслышит шороха листка, спрятанного в рукав.
– Пора спускаться вниз, – сказал он. – Надеюсь, у тебя есть плащ?
– Да, – ответила
– Мы его принесем. Однако я сожалею о том, что мы не сможем заехать к тебе еще за какими-нибудь вещами. Прошу прощения за это неудобство и обещаю, что как только мы доберемся до континента, я позабочусь о том, чтобы у тебя появился гардероб для путешествий.
– Как это мило с твоей стороны, – промолвила Алессандра, с трудом скрывая сарказм.
Когда они вышли в коридор, он подтолкнул ее дулом пистолета.
– Я очень доверяю твоему разуму, Алесса, – сказал граф. – Но все-таки мне хочется напомнить тебе, чтобы ты не совершила какой-нибудь глупости. – Взяв маркизу под руку.
Орричетти спрятал пистолет в складках собственного сюртука.
– Не хочешь же ты, чтобы Изабелла выросла сиротой.
Алессандру охватил гнев, однако она уверенно шла вперед, а когда заговорила, голос ее звучал спокойно.
– Мы же обо всем договорились.
– Не беспокойся, дорогая, – успокоил он ее. – Скоро ты снова встретишься со своей дочерью.
У Алессандры не было иллюзий насчет того, что эта парочка оставит ее в живых. Но она обязательно попытается бежать, когда они доберутся до Бристоля. Или, может, Джек…
«Не думай о Джеке!»
«Не вспоминай, каковы на ощупь его темные кудрявые волосы!»
«Не думай о вкусе его поцелуев!»
«Не тоскуй о нем!»
Чтобы не упасть, Алессандра ухватилась за резные перила и стала медленно спускаться по винтовой лестнице. Орричетти не отставал от нее ни на шаг. Стук его каблуков по мраморным ступенькам казался невероятно громким в пустом вестибюле. Не считая их, в доме больше никого не было: последние из ученых уехали около часа назад.
Для того чтобы выйти на улицу, им пришлось миновать узкую галерею. Свет был погашен, свечи, мерцая, горели лишь в двух настенных подсвечниках, освещая арочный вход в кладовые комнаты. Тени играли на выставленных там пьедесталах и мраморных бюстах римских императоров, которые, словно призраки, белели в полумраке. Заваленные деревянными подносами и инструментами, рабочие столы зловеще темнели на фоне окон.
Орричетти на мгновение замедлил шаг, обвел комнату взглядом, а потом отошел в боковой проход.
– Давай-ка поскорее найдем твой плащ, дорогая, – проговорил он. – Как ты, должно быть, заметила, Фредди на грани срыва. Лучше не заставлять его ждать слишком долго.
Алессандра тоскливо посмотрела на столы, прикидывая, сможет ли на мгновение задержаться у одного из них и спрятать в юбках нож или скальпель. Хотя… Конечно, завладеть оружием было бы неплохо, но очень рискованно. Несмотря на любезную улыбку, граф Орричетти был начеку и мог пустить в ход пистолет в любую секунду.
Словно в доказательство этого, Орричетти замер на месте, когда в кладовой заскрипела половица. Он крепче сжал ее руку, и Алессандра почувствовала, что дуло пистолета высунулось из складок его сюртука.