Рискни ради любви

Эллиот Кара

Хватка у Орричетти была на удивление крепкой, к тому же он по-прежнему держал в руке пистолет. Когда они проходили мимо прикрытого ставнями окна, Алессандра в пробивавшемся сквозь ставни свете заметила, что дуло оружия направлено прямо на нее.

– Пока Фредди с твоими друзьями готовят эффектную развязку, нам с тобой будет куда проще добраться до причала, сесть на яхту и уплыть отсюда незамеченными, – промолвил он со смехом. – Так что лорд Джеймс оказал мне большую услугу. Из-за собственного высокомерия он стал попросту смешным.

–

Ты обезумел, – сказала Алессандра. – Джек обратится к властям.

Орричетти оглянулся на нее. Несмотря на то что они по-прежнему пробирались вперед в темноте, она смогла разглядеть сияющую на его лице перламутровую улыбку.

– И в чем же меня обвинят? – спросил он.

– В убийстве, – ответила Алессандра.

– Ноты же жива, дорогая. И останешься в живых, пока не совершишь какую-нибудь отчаянную глупость.

– В карете лежит твоя папка, – возразила Алессандра. – А в ней бумаги, которые докажут твою вину.

– Пройдет немало времени, прежде чем кто-то догадается заглянуть в папку, – сказал Орричетти.

Алессандра решила больше не скрывать от него правды.

– Джеку все известно, – сказала она. – Я передала компрометирующие тебя письма тому мальчику-носильщику.

– Правда? – Он споткнулся. Наконец-то ей удалось вывести его из равновесия. – Не очень-то мудро с твоей стороны, дорогуша. Мы заключили соглашение.

Впереди показался свет: они приближались к грузовому причалу. Алессандра увидела темные силуэты сложенных друг на друга ящиков и бочек. А рядом с ними – знакомую высокую сухопарую фигуру.

– Алессандра не заключает соглашений с дьяволом.

Услышав голос Джека, Орричетти невольно оглянулся.

Воспользовавшись этим, она ударила его по руке и выбила из нее пистолет, который ударился о стену и взорвался с оглушающим грохотом.

При вспышке золотистых искр Алессандра увидела, что недоуменное выражение на лице графа сменилось яростью.

– Это ты получил за Стефано!

Вырвавшись из его рук, Алессандра отошла подальше и, нагнувшись, подняла из грязи пистолет. Она почти не слышала быстрых шагов и громких криков Джека. В это мгновение ее интересовало лишь одно: темная фигура человека, которого она когда-то считала лучшим другом.

– А это – за меня!

Размахнувшись, она швырнула пистолет в Орричетти и услышала, как тот со стуком ударился о его грудь.

Граф упал на колено и злобно выругался. Но Джек был уже совсем близко, так что он даже не попытался снова схватить Алессандру.

– Что ж, может, сейчас ты и вырвалась от меня! – крикнул он, исчезая водном из переулков. – Но тебе никогда не спастись от моего могущества.

– Нет, любимая, спастись. – Джек крепко обнял Алессандру, прижав к себе ее мягкое, податливое тело. От волнения его сердце рвалось из груди. – Его власти надо тобой пришел конец.

– И все благодаря твоему героизму, – прошептала она, касаясь губами его подбородка, заросшего щетиной. – Я… я…

Он очень хотел

услышать, что Алессандра собиралась сказать ему, но, не выдержав, запечатлел на ее губах нежный поцелуй.

– У нас еще будет время потолковать обо всем, дорогая. Обычно слова не слишком-то хорошо подчиняются мне, но сейчас я должен так много сказать тебе. А сейчас хочу покончить с этой историей раз и навсегда.

Ее ресницы погладили его щеку.

– Пусть уходит, – прошептала Алессандра. – Это уже не важно.

– Нет, он слишком долго совершал преступления, – возразил Джек. – И я хочу добиться того, чтобы он предстал перед правосудием.

– Джакомо! Алесса! – Голос Марко эхом отдавался от темных стен.

– Мы здесь! – крикнул Джек. Запечатлев еще один поцелуй на ее лбу, он отошел в сторону. – А если ты еще хоть раз посмеешь выпустить ее из виду, я переломаю тебе кости, – добавил он, когда Алесса бросилась навстречу кузену.

– Ну да, а еще ты можешь нарезать мою печень и скормить ее рыбам! – добавил Марко.

– Будь осторожен, Джек, – сказала Алессандра вслед удалявшемуся лорду Джеймсу. – Орричетти очень опасен.

– Я тоже, – мрачно отозвался он.

Войдя в темный переулок, Джек приготовил кинжал. Шум его собственных шагов заглушал тут все звуки, так что он не услышал бы ни единого шороха, издаваемого графом, однако Джек решил, что в данной ситуации скорость важнее любых уловок. К тому же он почему-то был уверен в том, что Орричетти не станет прятаться в переулках. Этот человек слишком умен, чтобы его поймали, как загнанную вдовушку крысу. Нет, скорее всего он выйдет на открытое пространство и там постарается украсть коня или лодку.

Как только Джек обогнул острый угол, он увидел длинную линию фронта погрузки. Два железных фонаря стояли перед входом в грузовые причалы, их свет смягчался светом поднимающейся луны. Несколько торговых судов все еще были пришвартованы возле мощеных дорожек для повозок, и волны плескались возле их деревянных корпусов.

Кошки-мышки. Казалось, вокруг нет ни души, хотя караульный еще не запер ворота. Проскользнув к причалам, Джек пригнулся и, прячась за мешками с зерном, стал пробираться вперед, чтобы выбрать себе удобный пункт наблюдения. Где-то позади него докеры все еще толпились вокруг дымящихся останков кареты. Джек не думал, что Орричетти мог пойти туда, где его могли бы заметить.

Скорее всего он сделал круг и дошел до таверн в дальней части гавани. Именно там легко затеряться среди пьяных матросов, разгуливающих по петляющим улочкам. Джек рискнул выглянуть из-за грубой мешковины, но причал был завален всевозможными товарами, начиная от экзотических специй и сушеной рыбы и заканчивая тюками с новой парусиной и хлопком-сырцом, разложенных вдоль дорожки.

Затаив дыхание, Джек стал прислушиваться, надеясь услышать хоть какой-то шорох.

И он его услышал – совсем рядом: шерсть слегка прошуршала по дереву.