Род Корневых будет жить!
Шрифт:
Мы прислушивались и приглядывались. Было тихо и пусто.
Луна ещё не взошла, зато звёзды светили вовсю! И без светового загрязнения дорогу было видно хорошо.
Вообще это интересное чувство. Когда ты находишься в хорошо освещённом помещении и глядишь в окно на улицу, то кажется, что на улице тьма кромешная. Но вот мы шли и тут никакого освещения. Даже свет от окон скрылся за частоколом. А ведь всё видно! Понятно, что не как днём, но дорогу различить вполне можно.
Так что, никакой беспросветной
Неожиданно из-под ног вспорхнули светящиеся голубым мотыльки. Причём, было ощущение, что они выстроились в ряд поперёк дороги и, вспорхнув, полетели вверх в одну точку.
Едва мы пересекли линию как передо мной задрожал воздух — как тогда, перед волколаками, когда я упал с частокола. И тут же засияла огнями усадьба. Даже странно было, почему я её раньше не увидел.
Едва засветились огни усадьбы, Егор Казимирович облегчённо выдохнул:
— Ещё чуть-чуть и будем дома.
А Мо Сянь махнул рукой, и меч исчез, словно его и не было.
И я догадался, что возможно мы перешли какую-то границу, за которой волколаки и лютые мертвецы нам не страшны. Что-то типа защиты. Видимо, поэтому вокруг усадьбы не было частокола. Хотя лично мне частокол как фортификационное сооружение казался понадёжнее, чем какие-то мотыльки.
Тем не менее несмотря на то, что мои сопровождающие расслабились, я расслабляться не спешил — убийцы ведь как-то проникли в усадьбу?
Видимо, моя настороженность передалась и Егору Казимировичу — он снова начал озираться, а потом негромко спросил:
— Что-то не так, барин?
— Да не знаю, — пожал я плечами. — Как-то тревожно.
И тут же у Мо Сяня снова в руках появился меч.
Пройдя ещё несколько метров, Егор Казимирович снова спросил, на этот раз немного недоверчиво:
— Как у вас, барин, получается чувствовать? У вас же силы нет… Ведь так только с силой можно…
Ответить я не успел — впереди хрустнула ветка.
Мо Сянь резко вскинул руку. Коротко глянул на Егора Казимировича.
Тот дёрнул меня за плечо и согнувшись отбежал с дороги.
Мне, как человеку военному, не нужно было ничего объяснять. Я отбежал за управляющим, упал в раскисшую от дождя землю и вжался в неё за каким-то щуплым травянистым кустиком.
Оглянулся — китайца уже и след простыл. Словно и не было никого только что на дороге.
Зачерпнув земли, я провёл по лицу и по рукам. И Егору Казимировичу сделал знак поступить так же.
Он послушался беспрекословно.
Вот и хорошо. А то упали-то мы упали, да вот лица в темноте видно.
И тут снова хрустнула ветка.
Я моментально подобрался и замер. Даже дышать перестал. В землю вжался, как в родную! Потому что на открытом пространстве и спрятаться-то негде.
И лишь через время до меня дошло: снайперов тут нет. Что не отменяло другую
К тому же откуда ветка? До леса далеко. Плюс после дождя… Подозрительно!
А может, это не ветка сроду?
А что тогда?
Как бы там ни было, нужно посмотреть…
И я, не обращая внимания на Егора Казимировича, пополз в сторону звука.
Двигаться по-пластунски я умел хорошо. В той жизни. А в этой тело было совершенно не тренированное. Я выдохся буквально через несколько метров. Нужно же было не просто ползти, а ползти тихо, чтобы враг меня не заметил.
А тут ещё управляющий пыхтел следом.
Нет, он старался, но ползал он ещё хуже, чем сейчас я. Сразу видно, что не разведчик и не охотник. И службу в армии не проходил. Эх, прапорщика на него нет! Помню, как нас в своё время гонял…
Двигались мы медленно. Останавливаясь и прислушиваясь. И вглядываясь в темноту.
Усадьба, конечно, была освещена, но этот факт сильно вредил. С одной стороны, свет от окон слепил нас. А с другой, — подсвечивал наши тушки, выдавая врагу наше расположение.
И тем не менее, мы приближались к источнику звука.
Ошибиться в направлении было невозможно, потому что звуки раздавались ещё пару раз. И всё время примерно в одном месте.
Китайца нигде не было видно.
Я очень жалел, что у нас с ним нет гарнитуры связи. Так бы мы могли обмениваться с ним информацией, но приходилось полагаться только на то, что я видел и слышал сам. Ну и на мой боевой опыт, конечно!
После моего близкого знакомства с волколаками и лютыми мертвецами… да и после встречи с Волковскими прихвостнями… после всего, что мне рассказал Егор Казимирович про нападение на усадьбу и про чёрного колдуна, я готов был увидеть всё что угодно.
Точнее, я готовил себя ко всему.
Да, люди в усадьбе мне совершенно чужие. Матрёна, Прасковья, Кузьма. Да и парнишки — друзья настоящего Владимира… Лично для меня они были никто. И тем не менее, мне не хотелось бы увидеть их растерзанными. И так слишком много смертей сегодня.
Тем более, что нападение скорее всего было именно после сегодняшней встречи с всадниками. Обещал же разукрашенный урод, что сегодня за мной придут.
Ну и приходил бы за мной одним! Невинных-то людей зачем губить?
Вспомнились слова деда Радима про то, что если я погибну, то их всех отдадут в рабство.
Блин! Куда ни кинь, всюду клин!
Мы доползли до конца лужайки. Впереди были дорожки и клумбы. Цветы, конечно, уже пожухли. Их побило морозцем. Но будулыги ещё торчали. И в сложившихся условиях могли бы служить укрытием. Вот только между мной и клумбой была широкая и хорошо освещённая дорожка. Да и потом были дорожки. До самого высокого и широкого крыльца.