Род Корневых будет жить!

Кун Антон

— А что ещё остаётся-то? Ежели без силы…

Глава 8

Была некоторая ирония в том, чтобы и в этом мире стать военным. Видимо, война не хочет отпускать меня. Мне от неё никуда не деться, никуда не сбежать. Она достаёт меня и днём, и ночью… Горячие точки, в которых я побывал, прикипели ко мне, стали частью моей жизни. Так было в том мире, так есть в этом.

Хотя нет, я не прав. Сейчас как раз наоборот, я должен оставить карьеру

военного и поступить в академию, чтобы возглавить род.

Интересные вообще тут законы. Чтобы вступить в наследство тут мало осиротеть, нужно ещё академию закончить и выпускной экзамен сдать.

Егор Казимирович по-своему расценил моё молчание.

— Да, вам придётся оставить ваших друзей. Дальше ваши пути разойдутся, — спокойно сказал он.

Я быстро глянул на управляющего.

По нему не было видно, сочувствует он мне или нет. Но он говорил прямым текстом, и это было не плохо. Я всегда предпочитал, чтобы со мной разговаривали прямо, терпеть не могу всякие хитрожопые дипломатические намёки.

— Когда я должен отправиться в академию? — спросил я.

— Вот сорок дней справим, и сразу же, — ответил Егор Казимирович.

— Понятно. — Я задумчиво кивнул. — И за это время мне нужно найти способ, как защитить усадьбу и деревню, иначе возглавлять будет нечего?

Егор Казимирович тяжело вздохнул:

— Да.

— А вы можете рассказать мне всё, что знаете о защите усадьбы? — попросил я.

Да, я помню, я уже сбросил управляющего, как источник информации, со счетов, решил, что он мне помочь ничем не сможет, но раз представился такой случай, то почему бы и не спросить?

— Я знаю не так много, — ответил он. — Я помогал только по хозяйству. А защитой усадьбы ваш батюшка Дмитрий Петрович занимался самостоятельно. Иногда ваша матушка Мария Ивановна помогала ему. Они уходили в кабинет, что-то делали там, и после этого защитное поле становилось сильнее… Эх, если бы я знал, что всё так получится, я бы побольше интересовался…

— А мы можем с вами сходить в кабинет? — спросил я.

Не знаю, чего я там надеялся найти. Вряд ли глава клана оставил для меня подробные инструкции. Но как тут все говорят, я получил благословение рода, так что может, с благословением и помощь какая придёт?

— Сходить-то сходим… — начал Егор Казимирович. — Но зайти с вами не смогу и помочь там — тоже.

— А что так? — тут же поинтересовался я, уже догадываясь, каким будет ответ.

И не ошибся!

— Я не смогу войти в кабинет. Во всяком случае, пока держится защита усадьбы, — ответил Егор Казимирович. — И я не знаю, у вас у самого получится войти или нет… То есть, защита может пропустить вас в кабинет, а может и не пропустить. Раньше дети не могли войти. Никто — ни вы, ни ваши братик с сестрёнкой. Но сейчас ситуация другая.

—

Это связано с силой? — спросил я.

— Не просто с силой, а с родовой силой.

— И что, совсем никто посторонний не сможет войти?

— Только члены семьи. Чёрный колдун пробовал, у него ничего не вышло.

О как! Оказывается, чёрный колдун приходил не просто извести род Корневых под корень, а ещё и обчистить хотел!

— И что ему там нужно было? — тут же поинтересовался я.

— Так ваши семейные реликвии, по всей вероятности. Может, ещё документы какие. Кто знает?

Я глянул на Егора Казимировича.

Он был спокоен и невозмутим.

— А почему отец с матушкой и детьми не спрятались в кабинете, если он такой неприступный? — спросил я. — Ну или хотя бы детей спрятали б.

А что? Это было бы логично — спрятаться в таком месте.

— Не знаю, — пожал плечами Егор Казимирович. — Наверное, хотели защитить людей и усадьбу. А может, не успели. Или не смогли. Меня тут не было.

Ну, что ж, может, и действительно не знает. Хотя я ему не верил. Но я никому тут не верил. Возможно, потому что все эти слова о роде были для меня пустым звуком.

К тому же, управляющий знает, что тут происходило — я имею ввиду чёрного колдуна, но не знает, почему не спаслись хозяева с детьми. Как так? Если его отправили предупреждать деревенских, он ни про что знать не может! А тут такие выборочные знания… Подозрительно это!

Почему бы не предположить, что управляющий заодно с Волковыми. Подставил хозяина, но получить то, что хранится в кабинете, Волковы не смогли. И вот теперь пытаются использовать пацана, то есть, меня. Ведь может же быть такое?

Как и может быть то, что его отправили не сразу, и что-то он мог увидеть…

По идее я должен быть растерян, испуган и нуждаться в советнике. А он вот он — собственной персоной! Верой и правдой служивший батюшке и матушке… Надёжа и опора!

Настоящий Владимир скорее всего поверил бы и доверился. Что ж, сделаю вид, что и я верю. Тем более, не исключена вероятность, что он говорит правду. Но как я уже говорил, лучше перебдеть, чем недобдеть. Потому как паранойя может оказаться хорошо развитой интуицией.

В общем, буду разбираться потихоньку. А пока…

— Жалко, что не воспользовались кабинетом для спасения, — грустно сказал я. — Сейчас были бы живы! — И добавил уже бодрее: — Ну что, сходим в кабинет, посмотрим, что там и как? Попробуем зайти.

Я специально так предложил, чтобы не было заметно, что я на самом деле не знаю куда идти.

— Вы уверены, Владимир Дмитриевич? — спросил управляющий. — У вас сегодня был тяжёлый день. Может, отдохнёте?

— Да я одним глазком только… — отмахнулся я. — Разок гляну, да пойду спать.